Собрание сочинений в 12 томах.Том 2

Через полгода после того как я вступил на поприще журналистики, начался серебряный бум, который тянулся с неувядаемым великолепием три года. Время, когда мы не знали, чем заполнить отдел «местные новости», отошло в прошлое; теперь нам приходилось думать лишь о том, как вместить в уже и без того длинные столбцы всю ту тьму происшествий и новостей, которые ежедневно бились в наших литературных сетях. Изо всех молодых городков Америки Вирджиния оказалась самым бойким. Тротуары кишели народом, и порой бывало даже трудно двигаться среди этого человеческого моря. А мостовые были заполнены фургонами с породой, подводами с товаром и другими повозками. Они тянулись нескончаемой вереницей. Столько их было, что иной раз какой-нибудь одноколке приходилось полчаса выжидать возможности переехать главную улицу. Все лица людей сияли восторгом, в глазах у всех был тот радостный, напряженный, даже слегка свирепый блеск, который придавали им планы обогащения, занимавшие умы, и радужные надежды, переполнявшие сердца. Деньги текли, как песок; каждый ощущал себя богачом, не было ни одной унылой физиономии. Появились военные команды, пожарные команды, духовые оркестры, банки, гостиницы, театры, публичные дома, игорные притоны самого низкого пошиба, политические клики, торжественные шествия, уличные драки, убийства, дознания, беспорядки, продажа виски через каждые пятнадцать шагов, муниципальный совет, мэр, городской землемер, главный инженер города, начальник пожарной охраны и его заместители — первый, второй и третий, начальник полиции, шериф и полицейские, два маклерских объединения, дюжина пивоварен, с полдюжины тюрем и полицейских участков, работающих в полную силу, и ко всему этому даже разговоры о постройке церкви. Бум в полном разгаре! Одно за другим воздвигались на главных улицах большие строения из огнеупорного кирпича, а от главных улиц во все стороны расползались деревянные предместья. Цены на городские участки достигли головокружительных цифр.

«Комстокская жила» щедро тянулась с севера на юг, прямо через город, и все рудники на ней старательно разрабатывались. Только на одном из этих рудников было занято шестьсот семьдесят пять рабочих, и выборы обычно шли под лозунгом: «Куда Гулд и Карри, туда и наш город». Рабочим платили от четырех до шести долларов в день, и они работали в три смены, так что круглые сутки люди копали, взрывали и долбили землю.

Город Вирджиния царственно восседал на крутом склоне горы Дейвидсон, на полпути от подножия к вершине, семь тысяч двести футов над уровнем моря, и в прозрачном воздухе Невады его было видно за пятьдесят миль. Он насчитывал от пятнадцати до восемнадцати тысяч жителей; весь день половина этой маленькой армии роилась на улицах, в то время как другая ее половина, под этими же улицами, роилась в туннелях и проходах Комстокской жилы, на глубине сотен футов под землей. Время от времени под нами начинали дрожать стулья и раздавался отдаленный гул взрыва, который происходил где-то в недрах земли, под самой нашей редакцией.

Расположенная на крутом склоне, Вирджиния походила на покатую крышу. Каждая уличка образовала собой род террасы и нависала на сорок или пятьдесят футов над другой. С фасада дома стояли как положено — начинаясь от уровня улицы, на которую они выходили; сзади же первый этаж опирался на высокие сваи: из заднего окна первого этажа дома, выходящего на улицу «С», можно было заглянуть в трубы домов, фасады которых выходили на улицу «Д». Подняться с улицы «Д» на улицу «А» в этом разреженном горном воздухе было делом нелегким, и к тому времени как человек туда добирался, он дышал, как паровоз; зато назад он летел, как из пушки. На этой высоте воздух был настолько разрежен, что у человека чуть что показывалась кровь, и поэтому какой-нибудь булавочный укол представлял нешуточную угрозу: того и гляди могло получиться рожистое воспаление. Зато этот же воздух, по-видимому, обладал целительной силой против огнестрельных ран, и настоящего удовлетворения от того, что вы прострелите противнику оба легких, ждать не приходилось — у вас не было никакой уверенности, что через две — три недели он не явится разыскивать вас, — и уж, конечно, не с биноклем в руках.