Собрание сочинений в 12 томах.Том 2

Знаменательное утверждение мистера Уинтерса, будто он из одной лишь жалости пощадил меня в предыдущую среду, доказывает, что первоначально он не был намерен выпустить меня из комнаты живым; и я не знаю, чему приписать свое чудесное избавление: месмеризму либо другим невидимым влияниям? Чем я более размышляю об этом, тем вероятнее кажется мне приведенное мной тут чудовищное предположение.

Я бы охотно избавил как мистера Уинтерса, так и читающую публику от вышеприведенных сообщений, если бы сам мистер Уинтерс хранил молчание, но так как он лично высказывался по этому поводу и, кроме того, повинен в том, что факты — в сильно искаженном виде — просочились в голдхиллские «Новости», мой долг — прежде всего по отношению к себе, а затем и к обществу и ко всей независимой и свободной прессе Америки и Великобритании — представить правдивый отчет о том, что даже голдхиллские «Новости» и те назвали «безобразным делом», выражая при этом глубокое сожаление по поводу некоторых ошибок в изложении фактов, происшедших якобы по вине телеграфа (любопытно бы узнать, кто принимал эти телеграммы?).

Даже если генерал Уинтерс в силу ряда соображений не посчитает благоразумным лишить меня жизни в ближайшее время, после появления настоящей статьи в печати, я не сомневаюсь ни на минуту (учитывая своеобразные его взгляды на мое право — которое он отрицает — критиковать его действия) в том, что он в конце концов решит предать меня насильственной смерти, хотя до осуществления его намерения, может быть, пройдет еще много лет. Несмотря на это, лично я не питаю к нему какого бы то ни было недоброжелательства. И надо полагать, что если У. К. Ралстон, Уильям Шарон и прочие заправилы сан-францисской клики горнопромышленников решат, что изо всех людей в нашем штате вместе с Калифорнией ген. Джон Б. Уинтерс — наиболее подходящая кандидатура для того, чтобы вершить дела «Осы», он безусловно — покуда больше половины акций этой компании не будет в моих руках — останется на своем теперешнем посту.

При всем том я искренне призываю всех, кто имеет сведения о злоупотреблениях, которые возможно устранить путем гласности (и желали бы предать эти злоупотребления гласности, если бы могли чувствовать себя уверенными в том, что имена их сохранятся в тайне при любом давлении), связаться с «Народным трибуном», — ибо, покуда я жив и покуда у меня хватит средств, чтобы выпускать газету, я не намерен прекращать своих попыток воскресить свободы в нашем штате, противостоять угнетению и работать на благо общества и нашей богом созданной планеты.

Конрад Виганд

[Право, жаль, что шерифа так и не впустили, ибо здравый смысл должен был бы подсказать генералу милиции и редактору крупной газеты, что заслуженное наказание, которому они подвергли этого тщедушного, слабоумного младенца, необходимо было произвести именно на улице, чтобы дать бедняге шанс улизнуть. Когда газетчик клевещет на гражданина или марает его имя на основании непроверенных слухов, он заслуживает порки даже если он «противник насилия» и замухрышка. Все же благородный человек, на месте его врагов, дал бы возможность этому агнцу убраться подобру-поздорову. — М. Т.]

КОММЕНТАРИИ

«НАЛЕГКЕ»

«Налегке» — одна из первых книг Марка Твена. Писатель приступил к работе над этим произведением в середине 1870 года, через год после выхода в свет «Простаков за границей››.

Снова Твен решил создать путевые очерки, окрашенные в юмористические тона. Но на этот раз он хотел описать не Европу и «святые места» в Палестине, а отдаленные области Америки, где он жил в 1861-1866 годах, и Сандвичевы (Гавайские) острова.

Глава издательской фирмы «Америкен паблишинг компани» Э. Блис, который нажился на «Простаках» и надеялся, что Твен напишет еще одну столь же популярную книгу, торопил писателя. Предполагалось, что Марк Твен завершит «Налегке» еще в 1870 году. Однако книга не была сдана в намеченный срок. По-видимому, тема ее вначале не очень привлекала Твена. Он даже предложил издательству написать взамен «Налегке» какое-нибудь другое произведение.

Из писем Марка Твена видно, что в 1871 году он начал с увлечением работать над новой книгой. К этому времени он стал яснее представлять себе значение тех сторон американской жизни, которые ему довелось наблюдать в Неваде и Калифорнии.

О некоторых страницах прошлого писателю напомнили полученные им путевые заметки брата, Ориона Клеменса, совместно с которым он в свое время совершил поездку на Дальний Запад. Весною 1871 года в гости к писателю приехал его друг Джозеф Гудмен, редактор невадской газеты «Территориел энтерпрайз», в которой Твен служил некоторое время репортером и фельетонистом. Гудмен помог Твену воскресить в памяти разные эпизоды их совместной жизни в районах добычи золота и серебра. Писатель переработал для книги ряд собственных корреспонденций с Гавайских островов, опубликованных в американской печати в 1866 году.