Собрание сочинений в 15 томах. Том первый

Была ли хоть одна медалька у распутинской Анны из «Последнего срока» или у астафьевской бабушки Катерины? – а жизнь-то была прожита какая – смотри да слушай! Так и у героинь Санжаровского – простые все старухи, но землю кормят и род человеческий держат и обихаживают.

Немного грустно, что они уходят навсегда, что уходит с ними речь, которая еще так живо роднит их с некрасовскими красавицами, для которых никакой труд не в тягость. Новые поколения и в деревне будут жить другими заботами, и речь у них будет другая, но не зря автор в каждом произведении заглядывал и на молодые лица, и не зря всматривался в тех молодых женщин, которые только начинали свою дорогу. Он видел, как спокойно и естественно перенимают они дело и заветы уходящих. Мы не забудем старой пуховницы Анны Федоровны Блиновой, но в памяти будет держаться и та безымянная «конопатая молодица в выгоревшем ситцевом платьишке… в каком только от долгов и убегать» из городских уже модниц, но которая, выбравшись домой, сидит в деревне за спицами и не может оторваться: «…доброе зерно легло в душу, окрепло, проросло, и какие бы теперь неоткладные заботы ни отлучали её от спиц, она в непременности будет возвращаться к ним с повинной, как с болью в душе возвертаешься к себе на родину в глухую деревеньку, давным-давно забытую богом, но которую тебе ввек не забыть; до крайней минуты спицы будут в её руках в часы печали, грусти, отдохновения, как это сроду водится у всех жёлтинских баб".

Это доброе зерно прорастает в детях

Так в книге, как в хорошем доме, жизнь и идет, обновляясь и молодея, но не забывая лучшего, что делает организм общества человечески здоровым и надежным.

Историческая память, историческое наследие – это очень большие слова, и их как-то и употреблять неловко, но если поглядеть конкретное, будничное их содержание, то сразу станет видно, что этические уроки героинь Санжаровского при их простоте достаточно почтенны в нашей истории и литературе. Вспомнить только, чему учили, какие заветы оставляли непутевый лесковский Левша, хитрованы и мудрецы корабельные мастера в сказах архангельского волшебника Б. Шергина, рассудительные добрые камнерезы и философы П. Бажова и все уже помянутые мной старые женщины в русской поэзии и прозе, то и окажется, что все они клонили к одному, что перво-наперво надо жить по сердцу и по душе, «как мать поставила», а Родина и время подскажут остальное, дадут и дело, и опыт, и оценят по сделанному.

Очень хорошо, что молодые герои смыкаются со стары-ми в этих важных понятиях, и, значит, можно надеяться, что добрые дела будут и вперёд расти в нашей земле от крепких родимых корней.

Валентин Курбатов

(Предисловие выдающегося критика, члена Совета при президенте РФ по культуре и искусству Валентина Яковлевича Курбатова к моей первой книге художественной прозы «От чистого сердца». Москва, издательство «Молодая гвардия», 1985 год. Тираж 100000 экземпляров.)

В понедельник 29 января 1979 года с 20 00 до 20.45 по первой программе Всесоюзного радио шёл мой "Оренбургский платок". Читала артистка Малого театра Софья Фадеева.

В том же месяце прозвучали чтения по роману А. Чаковского «Победа», по повести В. Мирнева "Зелёная крыша" и по повести А. Бека "Волоколамское шоссе". Как сообщалось в "Обзоре писем радиослушателей" Центрального радиовещания (февраль 1979), на «Победу» отозвалось 77 человек, на «Зелёную крышу» – 71 и на "Волоколамское шоссе" – 13. Мой же «Платок» собрал 152 отклика.

"Люди писали, что после чтения рассказа "на душе стало как-то теплей". Во многих письмах – заинтересованный анализ передачи, просьба повторить её.

"Достоин уважения жизненный путь героини. Скольким людям подарили своё тепло платки, ею связанные. И тем хорош конец рассказа, что героине есть кому передать дело всей своей жизни.

Мне ещё хотелось бы, уважаемая редакция, отметить соответствие музыкального оформления рассказа и его содержания. (Данильцева В., Саратов)".

(Бюллетень "Обзор писем радиослушателей Центрального радиовещания за 1979 год». Москва. Гостелерадио СССР.)