Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1

В лесу пронесся слух, что несколько сот львов и тигров умерщвлены были на позорищах только для несколько зверей к богу Пану и требовали у него защищения против жестокости, которую употребляют люди к прочей твари. Пан говорил им на то, что сие несчастие должны приписывать они отчасти своему нерадению, когда не хотят употреблять силы, данной им от натуры, а отчасти несогласию. Итак, советовал он им оставить все ссоры и соединиться против общих неприятелей, которых соединенными силами легко победить могут, ибо человеческая над зверьми власть основана только на их несогласии и боязливости. Один из знатнейших львов назначил день, в который все звери должны собраться в одно место, чтоб советовать о делах, касающихся до общей пользы. В собрании дал знать лев чрез пространную речь причину, для чего они призваны, то есть чтоб определить способ, которым бы могли защититься против человеческой власти. Он говорил, что может сие исполниться легко, когда они собственную только силу употребят против общих неприятелей. Он представлял им ужасные убивства, которые люди против зверей употребляют только для препровождения времени. Потом, как окончал лев свою речь, начала говорить лошадь:

— Не думайте, чтоб люди имели такой тиранский поступок против одних только львов и медведей. Нет, они то же делают и с тою тварью, которая оказывала им услуги и коих хороший поступок награждают неблагодарностию. Я служила, — продолжала лошадь, — господину моему как в военное, так и мирное время; не жалела для него ни здравия, ни жизни, чтоб избавлять его от опасностей; но со всем тем, как я состарелась, то продал он меня на мельницу, где хозяин мучил старость мою многотрудною работою, а наконец принял намерение застрелить меня. Итак, принуждена я была бежать сюда в лес, чтоб избавиться безвременной смерти.

Потом прибежала тут собака, которая имела на шее своей цепь. Она столь много осипла, что насилу произнесть могла следующие слова:

— Я целые восемь лет была прикована у ворот, чтоб защищать от воров двор и чрез лаяние мое объявлять приход людей незнакомых. С какою ревностию исправляла я сию службу, то видно по моей груди, ибо я наконец оттого точно получила хрипоту; однако я сносила сие терпеливо до тех пор, как услышала, что хозяйка дому говорила о мне, что я уже стала им бесполезна, а хозяин согласен был убить меня назавтрее; как скоро я сие услышала, то трудилась всю ночь, чтоб сорваться с цепи. Сие мне удалося, и так прибежала я сюда от неблагодарного господина.

После того козел с долгою философскою бородою приносил на людей свои жалобы:

— Я, — говорил он, — с женою моею служил у богатого крестьянина; жена моя довольствовала дом молоком, которое служило не только для кушанья, но и для лекарства; но как пред несколькими днями молока она лишилась, то неблагодарный крестьянин велел ее убить, а я спасся бегом.

Cтарая корова, которая подле козла стояла, говорила тогда:

— Я, с моей стороны, очень много причины имею жаловаться на человеческую неблагодарность. Меня лишили они трех детей, которых, хотя несколько лет и кормили, однако было то на пущую беду, ибо для того только и кормили, чтоб после их убить.

Сии жалобы выслушаны были от всех зверей с великим огорчением, и объявление войны против людей утверждено было всеми зверями и птицами; одни только легавые собаки и мопсы на то были не согласны. Кошки не подавали своего голосу, но и не опровергали того. Из птиц один бусел не хотел вступить в договор сей, ибо говорил он, что не имеет причины на людей жаловаться. На сие сказал ему лев:

— Мы никого не принуждаем, ибо и без других зверей и птиц имеем довольную силу.

Тогда они приготовлялись на войну всеми силами. Звери и птицы сходилися со всех сторон, и слух о том дошел уже до Юпитера. Сие привело его в рассуждении человеческого рода в великий страх, и он немедленно собрал богов и богинь для совету. Как скоро он их о том уведомил, то пришли они в сожаление о погибели человеческой. Мом один только тому смеялся.

— Я очень дивлюсь, — говорил он, — что боги и богини столь малодушны. Мы видим ежедневно, сколь мало продолжаются такие договоры, которые определяют различные нации. Оставьте напрасный страх, ибо договор рушится, конечно, еще до начатия войны.