Собрание сочинений в 2-х томах. Том 2

Отвергая авторство Фонвизина, К. В. Пигарев решительно относит комедию об Аксене и его сыне Иване не к 60-м, а к 80-м годам. Он пишет: «Есть данные полагать, что она написана после появления фонвизинского «Недоросля» (К. В. Пигарев. Творчество Фонвизина, стр. 206). Какие же это данные? К сожалению, исследователь умолчал о них. Сравнительный же анализ двух «Недорослей» показывает, что в комедии об Аксене и его сыне Иване нет ни одного штриха, ни одной черты, ни одного мотива, ни одного намека на историю, случившуюся с Митрофаном. Если бы действительно ранний «Недоросль» писался каким-то другим автором после гениальной комедии о Митрофане, о Простаковых и Скотинине, то совершенно очевидно была бы видна несамостоятельность автора, мы обязательно обнаружили бы обильные реминисценции всем известной комедии. Но их, как я уже сказал, нет. Наоборот, сравнивая две комедии, мы видим, что ранний «Недоросль» не повторял «Недоросля» 1782 года, а предварял его.

Короткий первый акт раннего «Недоросля», состоящий всего из трех явлений, посвящен демонстрации домашнего воспитания, которое у невежественной массы провинциального дворянства сводилось к питанию. Второй акт состоит, главным образом, из увещеваний Иванушки слугой Федотом. Третий знакомит читателя с иной, отличной от питательной, системой воспитания (приезд Добромысла с сыном Миловидом). С окончанием демонстрации успехов Миловида завершался третий акт, а равно и вся комедия. Показав зрителю неприглядный облик помещичьей семьи Аксена, высмеяв варварскую систему воспитания дворянского недоросля, показав преимущества школьного обучения, автор как бы неожиданно для себя исчерпал тему. Получилась живая, верная действительности картинка, мастерская зарисовка выхваченного из русской жизни явления, сатирическая сценка, данная в тонах мягкого юмора, но не вышло драматического сочинения. Не было в нем сюжета, который помогал бы развертыванию действия, не был раскрыт идеал, во имя которого обличались и высмеивались уродливые черты дворянской жизни.

Вместе с тем ранний «Недоросль» (1764) — уверенный и твердый шаг навстречу будущим замечательным драматическим произведениям. Фонвизин прочно встал на российскую почву. Он уже понимал, что содержанием комедии должна быть реальная окружающая его жизнь. Но пока не хватало опыта — не столько художественного, сколько общественно-политического.

Одной из ближайших задач историков русской литературы XVIII века является издание Полного собрания сочинений Д. И. Фонвизина. Это долг Института русской литературы Академии наук. Именно ему следует развернуть широкую работу по собиранию рукописного наследия писателя. Необходимо обследовать многие архивы нашей страны и рукописные отделы крупных библиотек, чтобы разыскать следующие материалы:

1. Собрание рукописей первого Полного собрании сочинений Д. И. Фонвизина, переданное автором П. Богдановичу и увезенное последним в Полтаву.

2. Собрание рукописей, имевшееся в распоряжении Платона Бекетова. О судьбе этого собрания мы узнаем некоторые сведения из письма И. И. Дмитриева к П. А. Вяземскому. После смерти Платона Бекетова (двоюродного брата И. И. Дмитриева) рукописи попали не к его сыну, а к брату, Петру Петровичу Бекетову. Дмитриев сообщал: «Жаль, что покойник не отказал, как водится, бумаг сыну своему, или по крайней мере хотя мне, для передачи другим по моему выбору». В 1836 году Петр Петрович Бекетов передал одному из племянников право своего наследства, состоящего в «...доме, в русской библиотеке, в уцелевшем портфеле с любимыми эстампами... и в куче рукописей». [1] Через год И. И. Дмитриев умер. Получил ли он эту драгоценную «кучу рукописей»? Следует, видимо, их искать в семейном архиве либо И. И. Дмитриева, либо Бекетовых. Поэтему необходимо установить дальнейшую судьбу этих архивов.

3. Бумаги Д. И. Фонвизина находились и у Клостермана. Из письма Ф. Ф. Толмачева П. А. Вяземскому от 12 ноября 1830 года мы узнаем об этом: «Препровождаю при сем вашему сиятельству письма и некоторые другие бумаги Фонвизина, полученные мною от почтеннейшего старика Клостермана.

Он очень дорожит ими и просит вас возвратить ему оные, когда они не будут вам уже нужны».[1]

4. Письма Д. И. Фонвизина Н. И. Панину. Мы не знаем ни одного письма к Н. И. Панину. А они, несомненно, были. Можно утверждать, во всяком случае, что Фонвизин писал ему из Франции во время путешествия 1777—1778 годов. Об этом пишет сам Фонвизин из Монпелье 22 июня 1777 года: «Позвольте, м. г., включить здесь то описание бывшей здесь церемонии... которое имел я честь сделать в письме моем к его сиятельству, братцу вашему». Вернее всего, он пересылал их дипломатической почтой через русского посла во Франции князя Барятинского. Все официальные дипломатические материалы одно время хранились в ЦГАДА, ныне они переданы архиву МИДа. Но личного фонда Н. И. Панина там нет. Его, видимо, надо искать в ЦГАДА или в каком-либо ином фонде МИДа.