Собрание сочинений: В 2 т. Т.1: Стихотворения

Кто может сосчитать морской песок? Весной
Я шел по берегу, устало:
Я точно сосчитал песчинки — до одной.
Но двух песчинок не хватало.

Песок… Моя судьба — песочные часы:
Переверни — и всё сначала.
Я все шучу. Из белой полосы
Песчинка в черную упала

Навек. Но не горюй: вновь солнечный восход
Над морем, волны заблестели,
И Афродита-Муза вновь плывет
На раковине Боттичелли.

Ну а душа — моллюск. Но створки отворят,
Совсем невзрачные снаружи,
И вдруг увидят мой несовершенный клад:
Некрупных несколько жемчужин.

Пусть раковиной бледной и пустой
Я на песке похолодею:
Но светлый Мусагет из раковины той
С улыбкой вырезал камею.

* * *

Огромная лазурь Айя-Софии!
В зеленовато-золотой громаде,
В том бирюзовом озере, в том чуде
Клубились мощно светы неземные
Апофеозом: полдень в Цареграде!
Казалось, византийские святые
Во храм вернулись, дивно-золотые,
Высоким сонмом, воинством победным.

В лазурных сферах, в райском вертограде
Великолепным празднеством бессмертным
Мозаики и мраморы сияли.
Архангелы великие звенели
Над византийским городом имперским –

И круглые турецкие щиты
С арабской вязью — золотом на черном –
Трофеями военными висели
В сиянии божественно-просторном,
Не затмевая вечной красоты.

* * *

И великий и грозный собор в твердокаменной Авиле,
где паломники шли мимо терний Христова венца
(О огромный Распятый! И Царству не будет конца!)
ко святой и суровой Терезе, сказавшей о дьяволе

– что, не помню. Там сердце Христово мы славили

крестным ходом, средь готики, солнца и пыли — и,
как сказал проводник, в самом сердце Кастилии
мы оставили наши сердца.

Высокая дароносица,
высокий собор искусства!
Слиянье искусства и чувства.
В этой рифме сладостной русской
что-то есть, что к Богу относится.

Да, мы будем помнить
и экстазы Терезы над розами,
и к распятию страстный жест,
и витражи, которые созданы
из образчиков райских блаженств.

* * *

Играют пухлые щенки,
Играют нежные котята.
Птенец топорщится лохмато
На линиях твоей руки.

И, черным глазом наблюдая
Возню щенят, возню котят,
Отодвигается назад,
Не зная, что возня не злая.

Над бледно-розовым червем
Сияют капли дождевые,
И мы стоим, с тобой, вдвоем,
Как будто видя все впервые.

И луч на маленьком амуре
В бассейне старом отражен.
На ветке спит хамелеон —
Воздушный змей в миниатюре.

Я помню, я хотел спросить
О смысле жизни, об идее
Всего — но кажется важнее,
Что птенчик очень хочет пить.

* * *