Собрание сочинений в 20 т. Том 14. Тайна трёх

Приди в твой дом, приди в твой дом, Возлюбленный!
О, Первенец из мертвых,
Не упоены ли все наши сердца
Любовью к тебе, Благой, Торжествующий?..
Люди и боги, простирая длани свои,
Ищут тебя, как дитя ищет матери…
Приди же к ним!.. Приди в свой дом!..
Взгляни на меня: я сестра твоя,
Я люблю тебя, не уходи от меня!
О, Дитя прекрасное, приди в свой дом!..
Вот, я хочу тебя видеть, я хочу тебя видеть,
О, Владыка прекрасный, я хочу тебя видеть!..
Приди к твоей Возлюбленной, приди к Сестре твоей!
О, ты, чье сердце биться перестало,
Лица богов и людей обращены к тебе:
Все вместе плачут о тебе…
Когда я тебя увидела,
То возрыдала, возопила
Голосом громким до самого неба;
А ты не услышал.
Я – сестра твоя, на земле тебя любившая;
Никто не любил тебя больше, чем я!

Так плачет Изида над мертвым телом Озириса.

LIV

И Песнь Песней вторит Египту:

На ложе моем, ночью,
Искала я того, кого любит душа моя,
Искала его, и не нашла его…

* * *

Пленила ты сердце мое,
Сестра моя, Невеста;
Пленила ты сердце мое
Одним взглядом очей твоих…

* * *

Положи меня, как печать, на сердце твое,
Как перстень, на руку твою:
Ибо крепка, как смерть, любовь…

Две тысячи лет Церковь Христова поет эту песнь торжествующей любви, а мы не слышим, не понимаем. Несчастные безбожники, жалкие скопцы и распутники! Воистину, надо иметь в жилах кровь мертвеца, чтобы не понять, что нет на земле и не будет большей любви, чем эта. «Никто на земле не любил тебя больше, чем я!» – «Крепка, как смерть, любовь». Это и значит: любовь сквозь смерть, сквозь смерть воскресение.

LV

Первый Озирис, растерзанный, есть тень Распятого, второй, воскресающий, – тень Воскресшего; а третий, тот, кого назвать, на кого мы даже взглянуть не смеем, – Чья тень?

LVI

С бытием соединен Апокалипсис больше, чем Евангелие, и как бы над Евангелием, ветвями Древа Жизни, с «листьями для исцеления народов» (Апок. XXII, 2). Для исцеления всех ран – и зияющей раны пола.

В Евангелии – «скопцы, которые делают сами себя скопцами для Царства Небесного»; в Апокалипсисе – «Жена, облеченная в солнце, имеющая во чреве» (XII, 2). В Евангелии – Жених без Невесты; в Апокалипсисе – брачная вечеря Агнца; «и Дух и Невеста говорят: прииди!».

«Приди к твоей Возлюбленной, приди к Сестре твоей!» «Положи меня, как печать, на сердце твое», – это слово Невесты услышал весь Отчий Завет, от Египта до Израиля. Но, пока не услышит его и Завет Сыновний, от Евангелия до Апокалипсиса, не кончится начатый путь – от Тайны Одного, через Тайну Двух, к Тайне Трех.

Конец Египта

I

«Так говорит Господь: опустеет Египет среди опустошенных земель, и города его будут среди опустошенных городов. И узнают, что Я – Господь» (Иез. XXX, 6–8).

Это пророчество исполнилось и доныне исполняется. Над другими землями опустошение проходит однажды, а над Египтом всегда. На другие народы смерть дохнет, и умирают, а на Египет дышит – и смерти нет конца.

II

Багрово заходящее солнце на великой Фиванской равнине, затопленной половодием Нила, отражается в воде длинным столбом между двумя колоссами Мемнона; каждый из них – исполинская глыба песчаника – фараон, сидящий со сложенными на коленях руками, в торжественном покое; а там, на краю пустыни, караван верблюдов тянется, так же как во дни Авраама и Иосифа. Когда же сходит вода, то по всей равнине, в высоких травах, видны разбросанные члены других низверженных колоссов, как на поле битвы гигантов.

Такое поле битвы – весь Египет.

III

В Бибан-эль-Молуке, Долине Царей, бесчисленные мумии разбросаны, раздеты, раздроблены. Стопы проходящих топчут члены некогда тщательно набальзамированных тел, или напитанные драгоценными смолами ткани, в которые они были закутаны. «Бедуины мои выбрасывали копьями тысячелетние трупы» (А. Норов. Путешествие в Египет, II, 91).

Весь Египет – такой обесчещенный труп.

IV

«Я – Озимандий, царь царей. Кто хочет быть велик, как я, да узрит, где я покоюсь, и да превзойдет создания мои», – так гласила надпись на одном колоссе, поверженном в Мемнонии (Диод. Сицил.).

Но от величия царя Озимандия не осталось даже имени.

V