Собрание сочинений в 20 т. Том 14. Тайна трёх

Солнце Вавилона восходит так же внезапно, как солнце Египта. Когда появляются оба, одно за другим, на горизонте истории, круг их совершенен, подобно кругу восходящего светила: за чертой горизонта он тот же, что на небе.

XIX

В середине III тысячелетия происходит нашествие варваров на Западную Азию, такое же, как на Европу в конце Римской империи, и наступает вавилонское «Cредневековие», «варварство», относящееся к шумерийской древности, как наше Cредневековие – к древности классической (Winckler. Abraham als Babylonier, 19). Надписи древнейших царей Уракагины и Гудэа и совершенное искусство этих времен свидетельствуют о таком высоком уровне шумерийской древности, который предполагает развитие тысячелетнее.

XX

Что такое шумеры (sumeri), поселенцы Двуречия досемитские, мы не знаем и, может быть, никогда не узнаем. По языку, духу и крови это загадочное племя, исчезнувшее с лица земли, как призрак, не похожее ни на одно из человеческих племен. Сходство шумерийского языка с языками туранскими, финно-монгольскими недостаточно, чтобы утверждать их родство (

Winckler. Die babyl. Geisteskultur, 7). Мы знаем только, что шумеры – не семиты и не арийцы. В Шумеро-Аккадском царстве Саргона Древнего akkadi суть «жители северных гор», sumeri – «жители южных равнин», но эти последние, судя по языку, – выходцы Севера: по-шумерийски, лев – «большой пес», конь – «осел запада», вино – «вода жизни» (gish-tin), пальма – «прямая» (Hommel. Geschichte Babyl. und Assyr., 245).

Уже в третьем тысячелетии, с возобладанием аккадов-семитов, шумерийский язык постепенно вымирает и сохраняется только как священный язык молитв, обрядов и заклинаний, подобно латыни наших Средних веков (Fr. Lenormant. Les premi`eres civilisations, II, 151).

В раскопках довавилонского города Лагаша найдены головы шумерийских царей или царских наместников, patesi, изваянные с изумительным искусством. Бритые, плосколицые, широкоскулые, с косым и узким разрезом глаз, с носами острыми, как птичьи клювы (P. Dhorme. La relig., 3). Незапамятно-древние, как бы допотопные лица, но не дикие, не грубые, а тонкие, только не нашею тонкостью, неизъяснимо странные, как бы существа с иной планеты – люди не-люди.

XXI

Когда аккады-семиты, в IV или V тысячелетии, сошли на равнину Сенаарскую, шумеры уже обладали культурою тысячелетнею: создали клинопись, научили семитов математике, геометрии, началам астрономии, зодчеству, устройству каналов, орошению полей (Tiele

. Histoire compar'ee des anciennes religions, 159). He в Египте, а в Вавилоне родилось точное знание.

XXII

Не Египет, а Вавилон измерил и понял время: разделил год на 365 дней, день на часы, час на минуты, минуту на секунды. Наша часовая стрелка, двигаясь по циферблату, все еще указывает время вавилонское (С. F. Lehman. Babyl. Kulturmission, 4).

XXIII

Глубине знания соответствует глубина совести; мудрости человеческой – мудрость Божия.

«Слову матери внимай, как слову Божиему», – сказано в надписи Уракагины, древнейшего царя Лагашского (Jeremias. Handbuch, 333).

Кровавая месть, Моисеем не отмененная, отменяется по законам царя Гаммураби, в начале III тысячелетия. «Всякой тяжбе конец» – простая клятва, а клятвопреступление вовсе не предвидится. Когда обвиненный в утайке чужого наследства клянется во храме Шамаша: «От соломы до золота ничего у меня не осталось», то судья объявляет его оправданным (Ib., 337).

«Да не обидит сильный слабого» – в этом весь закон Гаммураби (Н. Grossmann. Altorient. Teste, I, 168).

«Двадцать мужей войдут в эту землю, – и ни один не будет обижен; пес забежит, и пса не убьют», – вот чем Вавилон славится, как «земля земель» (О. Weber. Die Litter. d. Babyl. u. Assyr., 224).

XXIV

Та же, как в Египте, – милость, мирность, невоинственность.

Уже самым строением земли опустошительность войн исключается. Сеть каналов – живая сеть кровеносных сосудов: перерезать их – убить страну, не только чужую, но и свою.

Царь Гудэа (около 2600 г.), посвящая новый храм богу, объявляет на семь дней всеобщий мир, братство и равенство, как бы царство Божье на земле (Ib., 220).

«Царство мое осенил я сенью благодатною, людей Шумера и Аккада умирил на лоне моем», – говорит законодатель Гаммураби (Н. Grossmann. Altorient. Teste, I, 163). Так последнее слово закона – мир всего мира.

XXV

То же солнце мира в Вавилоне, как в Египте; но и здесь, как там, не восход, а закат: чем глубже в древность, тем ярче свет, как будто самый источник его – позади, в той для нас неисследимой древности, которую миф Платона называет Атлантидою.

XXVI

Посейдон научил атлантов божественной мудрости (Plato. Crit.). Посейдон – бог моря, и вавилонский бог мудрости, Эа (Еа) – тоже. Бероз (Berossos), вавилонский жрец во дни Александра Великого, вспоминает древнее сказание о том, как бог-рыба, Оаннес-Эа, выходя из моря, учит допотопных людей мудрости (Babyloniaka, Fragm.). «Читать камни времен допотопных» и значит по-вавилонски: «учиться мудрости».