Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.

Конь шел легко, размашисто, без понукания. «Хорош жеребец, хорош... — подумал Лощилин. — На таком хоть черта догонишь».

Ветер был в спину и словно помогал коню.

Вскоре дорога вошла в лес. Тревожно шумели голые березы, осины и черные ели. Как живые шевелились округлые кусты можжевельника. Где-то надсадно скрипело дуплистое дерево. Лощилину стало немного не по себе. Он нащупал в брючном кармане холодящую сталь нагана. Интересно все же выследить, кто это увел лошадей из конюшни? Неужели начали действовать ширяевские люди? Не очень-то они осторожны. Можно бы все проделать и похитрее.

Во всяком случае, надо как-то предупредить конокрадов, чтобы они заметали следы.

Неожиданно за поворотом дороги Лощилин заметил смутный силуэт всадника. Лошадь, нелепо ковыляя на трех ногах, еле двигалась.

«Видно, ногу повредила, — сообразил Лощилин, вглядываясь в дорогу. Впереди никого не было видно. — Кажется, один ворюга остался... И жадный черт... Даже с хромой лошадью не расстается».

Механик хлестнул Красавчика и вскоре приблизился к всаднику.

— Стой! Откуда лошадь? — крикнул он.

Всадник пригнулся к шее коня и, яростно размахивая прутом, заставлял его бежать из последних сил.

«Ну нет, теперь не уйдешь!» — подумал разгоряченный Лощилин, пуская Красавчика в галоп. Он быстро опередил хромую лошадь, схватил конокрада за плечо и с силой рванул к себе.

Потеряв равновесие, тот вцепился в Лощилина, и они свалились на дорогу.

Механик был сильнее своего противника и довольно скоро подмял его под себя. Но конокрад не думал сдаваться. Он отчаянным усилием вырвался из-под Лощилина, вскочив на ноги, отпрянул назад и, когда механик вновь набросился на него, нанес ему сильный удар в скулу.

Острая боль пронзила Лощилина. Словно подхлестнутый, он захватил чужую руку, вывернул ее, опрокинул конокрада на дорогу и с бешеной силой принялся избивать его кулаками и ногами.

— Попался, ворюга! На, на... получай!

Конокрад тяжело задышал, но больше уже не сопротивлялся, а только прятал голову от ударов.

— Не убивайте, товарищ Лощилин! Сдаюсь, — взмолился он.

— Кто такой? Откуда меня знаешь? — Опешив, Лощилин умерил свою ярость и повернул к себе лицо конокрада. Оно показалось ему знакомым: одутловатое, с приплюснутым носом, с густыми усами. — Кладовщик?! Горелов?!

— Как видите... он самый... — Горелов привстал на колени и, запрокинув голову, попытался остановить хлещущую из носа кровь. — Ну и расходились же вы, товарищ механик. Так и убить недолго.

— Значит, новую профессию обрели? — усмехнулся Лощилин. — Лошадками промышляете?

— Ей-ей, впервые польстился, — забормотал Горелов. — Дружки попутали. Ну и показал им дорожку на конюшню.

— Вот и дурак! За кражу коней зараз пять лет схлопочете... со строгой изоляцией.

Горелов вдруг рухнул на колени:

— Пощадите, Николай Сергеевич! Не выдавайте! Век вам служить буду...

— Вы лучше скажите, для кого стараетесь? — помолчав, спросил Лощилин. — Кто вас на колхозных коней науськал?

— Сами, товарищ Лощилин... До всего сами дошли... — торопливо заговорил Горелов. — Деньжат не хватало, подзаработать решили.

«А он, кажется, не болтлив. Такой, может, и пригодится, — удовлетворенно подумал Лощилин и заставил Горелова подняться.

— Ну ладно... Пощажу я вас, Горелов, для первого раза.

Переминаясь с ноги на ногу, Горелов ошалело смотрел на механика:

— Николай Сергеевич, да я... Вы только прикажите!.. Что ни на есть для вас сделаю!

— А сейчас уходите, пока вас не задержали, — распорядился Лощилин, оглядываясь по сторонам. — Лошадь, конечно, мне оставите. Утром час в час явитесь на склад, на работу. И чтоб никаких подозрений на вас не было... Ну, что вы остолбенели? Действуйте, как сказано.

Часто оглядываясь на механика, Горелов свернул на боковую дорогу и вскоре растворился в молочном тумане.

Лощилин словил стоявших поодаль лошадей и, держа их за поводья, повел к Кольцовке.

При выходе из леса ему встретилась группа верховых. Впереди всех ехали Нюша, Митя Горелов, Игнат Хорьков и Василий Силыч.

Нюша первая заметила Лощилина:

— Лошадь отбили, товарищ механик? Ой, да она же хромает!

Лощилин передал председателю повод охромевшей лошади:

— Вероятно, ногу подвернула. Бросили ее по дороге. А конокрадов я так и не догнал. Видать, далеко уехали. Поздно ваш конюх тревогу забила.

— Так я ж говорила, что случилось со мной, — чуть не плача, сказала Нюшка.

— Да-а, опять нам удар в спину, — тяжело вздохнул Василий Силыч. — И это перед весной, перед севом...

— А все же поехали дальше, — махнул рукой Игнат Хорьков. — Может, еще и на след нападем.

Колхозники, тронув лошадей, устремились к Заречью.

ВЕСНА

Девчата продолжали учиться. Они собирались у Ветлугиных два раза в неделю, вслух читали учебник и разбирались на плакате в схематическом чертеже трактора.

— Ой, Нюша, — предупредила ее Аграфена, — опять ты девок захороводила. Матрена с Дарьей грозятся скандал тебе устроить...

— А ты возьми да помоги нам, — попросила Нюша.

— Как это?

— Ну, скажем, успокой их при встрече. Мол, девчата ни про какие курсы не думают... Просто так собираются, на посиделки.