Читаем Собрание сочинений в 3-х томах. Том 2 полностью

     Ты – женщина, я слаб и безоружен…     Мои друзья забыли обо мне…     Мы здесь одни в пустыне беспредельной,     Где дикий зверь нас может растерзать.     Погибнем мы!

БАЛЬКИС

                              Они придут, мой друг!      Виновна я. По моему веленью,      С рассветом в путь собрался караван.      «Вы для меня ковров не расстилайте, —      Сказала я. – Верблюдицу мою      Оседланной оставьте эту ночь.      Я возвращусь под сень узорных тканей.      На мягкий одр, меж двух ее горбов,      И там усну». – И думая, что я      Спокойно сплю в шатре моем походном,      С рассветом в путь собрался караван.      А я…

ГИАЦИНТ

                              Как ты была неосторожна!

БАЛЬКИС

      А я, склонясь на жаркие мольбы,      На красоту твою залюбовалась,      Заслушалась твоих речей волшебных      И, все забыв, осталась здесь, в пустыне,      Любить тебя и умереть с тобой.

ГИАЦИНТ

      О женщина! Меня ты упрекаешь.

БАЛЬКИС

      Опомнись, друг!

ГИАЦИНТ

                             Нет, не ошибся я,     Упрек звучал в твоих словах так внятно.     Я чувствую, меня ты ненавидишь…     Скажи, я прав?

БАЛЬКИС

                             Безумец, замолчи!     Твоя тоска мне сердце разрывает…     О, если бы ты знал!..

(Крики за сценой: «Корабль, корабль!»)

ГИАЦИНТ

     Спасение! Свобода! Боги, боги!     Прости меня, будь счастлива, Балькис…     Иду, бегу!

БАЛЬКИС

                             А я? Ты шутишь, милый?     Иль хочешь ты меня покинуть здесь     Одну, среди песков необозримых!..     Не правда ли, ты шутишь, Гиацинт?

ГИАЦИНТ

     Бежим со мной, моей женой ты будешь.

БАЛЬКИС

     Твоей… женой?.. Иль ты забыл, кто я?

ГИАЦИНТ

      Ты для меня останешься царицей.

(Крики за сценой: «Корабль, корабль!»)

Бежим, моя Балькис!

БАЛЬКИС

      Бежать с тобою мне… царице Юга?      Ты надо мной смеешься, Гиацинт!      Могу ли я оставить мой народ,      Мой край родной, завещанный отцами,      И странствовать развенчанной царицей,      Утратившей и царство, и престол?

ГИАЦИНТ

      Так оставайся. К вечеру, наверно,      Твой караван вернется за тобой.

БАЛЬКИС

      О, да, мой друг, я верю, он вернется, —      Но ждать его беспомощной, одной,      Затерянной в пустыне бесконечной,      Ужасно мне. О, подожди со мной!

(Крики за сценой: «Корабль, корабль!»)

ГИАЦИНТ

                              Прости, идти я должен,      Ты слышишь зов товарищей моих? —      Корабль уйдет, и если я останусь,А караван замедлится в путиИль, может быть, и вовсе не вернется,То…

БАЛЬКИС

                 Ты меня здесь бросишь умирать?

ГИАЦИНТ

     Прощай, Балькис нет времени мне больше.

БАЛЬКИС (опускаясь на колени)

     О милый друг, взгляни, как я слаба!     Смотри, тебя молю я на коленях,     Великая, склоняюсь пред тобой.

ГИАЦИНТ

     Царица, встань!

БАЛЬКИС

                             Я больше не царица!

(Сорвав, бросает свой венец.)

Я – женщина. Не покидай меня!

(Крики за сценой: «Корабль, корабль!»)

ГИАЦИНТ

     Я не могу остаться.     Будь счастлива, забудь, не проклинай!

БАЛЬКИС

      Хоть что-нибудь скажи мне на прощанье,      Что я могла бы в сердце сохранить!

ГИАЦИНТ

      Ты дорога мне.

БАЛЬКИС

                              Только-то, не боле?

ГИАЦИНТ

      Мне никогда не позабыть тебя.

БАЛЬКИС

      И это – все? – Довольно, о, довольно!      Да сбудутся веления судеб.

(Встает.)

Ты прав, дитя. Подай мне мой венец.

ГИАЦИНТ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство