Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 2. Божественный Клавдий и его жена Мессалина.

Когда я изучал записки Юлия Цезаря о его двух британских кампаниях, мне стало ясно, что мы вполне можем разбить британцев в любом сражении, лишь немного перестроив нашу военную тактику, если с тех пор условия в стране не очень сильно изменились. Однако для этого понадобятся значительные военные силы. Большая ошибка начинать кампанию всего лишь с двумя полками и пытаться сделать то, на что требуется все четыре, а когда они оказываются разбитыми, посылать домой за подкреплениями, давая врагу время на передышку. Гораздо правильнее начинать с внушительными силами — самыми внушительными, какими только можно располагать — и сразу нанести сокрушительный удар.

Британские пехотинцы вооружены палашами и небольшими круглыми кожаными щитами. В поединке они не уступают римлянам и даже превосходят их. Но чем их больше, тем, в противоположность римлянам, они хуже сражаются. В разгаре битвы у роты британцев нет никаких шансов победить равную по численности роту дисциплинированных римских солдат. Наш дротик, короткий острый меч и длинный щит, края которого могут смыкаться с краями соседних щитов — идеальное вооружение для ближнего боя. Оружие британцев предназначено для единоборства, но чтобы им действовать, нужно место, где развернуться. Если во время битвы воины оказываются слишком скученны, а сомкнутые щиты врага мешают наносить боковые удары, от палаша мало толку, да и маленький щит недостаточно защищает от дротиков.

Британская знать сражается на колесницах, как греческие герои в Трое или латинские вожди в древности. В наше цивилизованное время колесницу давно не применяют во время боевых действий, теперь она — эмблема высокого военного ранга или победы. Порода лошадей у нас значительно улучшилась, и вместо колесниц давно используется кавалерия. В Британии очень мало лошадей, которые годятся для верховой езды, а без этого какая же конница? В колесницы британцы запрягают маленьких, сильных, специально обученных пони. Их можно резко остановить даже при быстром спуске и в одну секунду повернуть в обратную сторону. Каждая колесница является самостоятельной боевой единицей. Возничий, он же командир, всегда человек знатного рода; с ним в колеснице находятся два воина; еще два или три пеших воина, так называемые «бегуны», вооруженные ножами, бегут рядом с пони. Их задача — перерезать подколенные сухожилия у пони противника. Воины часто пробегают по дышлу и становятся на поперечину, балансируя на ней. Колонна колесниц, мчащихся во весь опор, как правило, прорывает развернутый строй пехоты. Но если пехота все же удерживает позиции, колесницы пролетают мимо, воины осыпают пехотинцев градом копий, затем заходят с тыла и снова мечут в них копья. После того как этот маневр повторится несколько раз, возничие отводят колесницы в безопасное место, а спешившиеся воины вместе с «бегунами» идут в решающую атаку. Если эта атака срывается, воины занимают свои места на колесницах, готовые к арьергардному бою. В колеснице британцев действительно, как заметил Юлий Цезарь, соединяются быстрота кавалерии с неколебимостью пехоты. Естественно, эскадроны колесниц предпочитают тактику охвата противника. Не менее естественно, что британские воины страдают болезнью, общей для всех недисциплинированных солдат, — они кидаются за добычей, не разгромив окончательно главные силы врага. Мне надо было придумать новый тактический план, чтобы справиться с колесницами: французская кавалерия Юлия не смогла их остановить; возможно, ему следовало заимствовать прием врага и использовать кавалерию совместно с легкой пехотой. Но я мог рассчитывать на то, что в стычках пехотных соединений победа будет за нами.

Я решил, что империя может выделить для экспедиции в Британию четыре регулярных пехотных полка, четыре вспомогательных полка и тысячу кавалеристов — что было немало. Посоветовавшись с моими армейскими командирами, я отозвал три полка с Рейна, а именно: Второй, Двенадцатый и Четырнадцатый, и один с Дуная — Девятый. Я поручил командование походом Гальбе и дал ему в помощь Гету, поставив его во главе кавалерии; начало похода я назначил на середину апреля. Но нас сильно задержала постройка транспортных судов, а когда они были готовы, заболел Гальба, и я решил ждать, пока он поправится. К середине июня он был все еще очень слаб, и я, к большому своему сожалению, увидел, что откладывать больше нельзя.