Собрание сочинений в 50 томах. Том 3. Две Дианы

— Да нет же, это не сон. Он заговорил со мной, господин виконт, ей-ей! Остановился, уставился на меня своим колдовским взглядом, от которого я аж застыл, и сказал, рассмеявшись бесовским смехом: "Ну что, мы все еще состоим на службе у виконта д’Эксмеса? (Заметьте это "мы", господин виконт.) И мы приехали из Италии со знаменами, отнятыми у неприятеля герцогом де Гизом?" Я невольно кивнул. Как он это все узнал, господин виконт? И он продолжал: "Не будем же бояться. Разве мы не друзья и братья?" А затем, услышав ваши шаги, добавил с дьявольской усмешкой, от которой у меня волосы встали дыбом: "Мы свидимся, Мартин Герр, мы еще свидимся, " — и юркнул в эту низкую дверь, а вернее — в стену.

— Да ты бредишь! — засмеялся Габриэль. — Он бы просто не успел проделать все эти штуки. Ведь мы расстались с тобой на галерее совсем недавно.

— Господин виконт, я ни на минуту не уходил с этого места!..

— Еще одна новость! С кем же я тогда говорил в галерее, если не с тобой?

— Наверное, с ним, господин виконт, с моим двойником, с моей тенью.

— Мой бедный Мартин, — сказал с состраданием Габриэль, — тебе нехорошо? У тебя, должно быть, голова болит? Мы с тобой слишком долго были на солнце.

— Нуда, — возмутился Мартин Герр, — вы опять думаете, что у меня бред. Но вот вам доказательство, что я не ошибаюсь, господин виконт: мне совершенно неизвестны распоряжения, которые, по вашим словам, вы мне только что дали.

— Ты их забыл, Мартин, — мягко проговорил Габриэль. — Ну что ж, я их повторю, мой друг: ты должен отправиться вперед, взяв с собою Жерома, и ждать меня со знаменами на углу улиц Сент-Антуан и Сент-Катрин, а Кристоф пусть останется со мною. Теперь вспоминаешь?

— Простите, господин виконт, как же можно вспомнить то, чего никогда не знал?

— Как бы то ни было, теперь ты это знаешь, — бросил Габриэль. — Пойдем к ограде, где ждут нас наши люди с лошадьми, и живо в путь! В Турнель!

— Слушаюсь, господин виконт. Выходит, что у вас двое оруженосцев. Хорошо еще, что у меня всего лишь один господин, а не два!

VIII УДАЧНАЯ КАРУСЕЛЬ

Ристалище для праздничных состязаний было устроено на улице Сент-Антуан и тянулось от дворца Турнель до королевских конюшен, образуя длинный прямоугольник. На одном его конце высилась трибуна для королевы и придворных, на противоположном — как раз у входа на ристалище — ждали своей очереди участники состязаний. По сторонам волновалась толпа.

Когда около трех часов пополудни, после венчания и свадебного обеда, королева и двор заняли отведенные им места, отовсюду раздались приветственные клики.

Но из-за этого-то взрыва ликования праздник начался с несчастного случая. Конь г-на д’Аваллона, одного из капитанов гвардии, испугался, взвился на дыбы и ринулся на арену, а всадник, не удержавшись в седле, ударился головой о деревянный барьер. Его тут же унесли и передали врачам в состоянии почти безнадежном.

Король страшно огорчился, но страсть к состязаниям вскоре одержала в нем верх над огорчением.

— Ах, бедный господин д’Аваллон! — вздохнул он. — Такой преданный человек! Позаботьтесь же о тщательном уходе за ним. — И прибавил: — Скачки с кольцами можно все-таки начать.

В ту пору скачки с кольцами были игрой несколько более сложной и трудной, чем та, которая знакома нам теперь. Столб, с перекладины которого свисало кольцо, отстоял на две трети от начала пути. Надо было галопом пройти первую треть, проскакать во весь опор вторую и, на всем скаку проносясь мимо столба, концом копья снять кольцо. Но что всего важнее — древко копья не должно касаться плеча; держать копье требовалось горизонтально, подняв локоть выше головы. Последняя треть арены проходилась рысью. Призом было бриллиантовое кольцо — дар королевы.

Генрих II на белой лошади, покрытой бархатным с золотой отделкой чепраком, был самым изящным и ловким всадником, какого только можно себе представить. Он держал копье и управлялся с ним с поразительной грацией и уверенностью. Очень редко бил он мимо кольца. Однако с ним соперничал г-н де Вьейвиль, и был даже момент, когда казалось: победа достанется ему — у него было на два кольца больше, чем у короля, а снять оставалось только три. Но, будучи опытным придворным, г-н де Вьейвиль промахнулся три раза подряд — вот ведь незадача! — и приз достался королю.

Принимая перстень, он на миг заколебался, и глаза его с сожалением остановились на Диане де Пуатье. Но это был дар королевы. Пришлось преподнести его юной наследнице престола Марии Стюарт.

— Ну что, — спросил он в перерыве между состязаниями,

— есть надежда спасти господина д’Аваллона?

— Государь, — ответили ему, — он еще дышит, но почти безнадежен.

— Бедняга! — покачал головой король. — Приступим же к состязаниям гладиаторов.

После красивой борьбы, закончившейся громом рукоплесканий, стали готовиться к скачкам со столбами.

В том конце ристалища, где находилась трибуна королевы, в землю врыли на небольшом расстоянии друг от друга несколько столбов. Надо было вскачь объехать все эти импровизированные деревья, не пропуская ни одного. Призом был браслет чудесной работы.