Собрание сочинений в 50 томах. Том 4. Королева Марго

— Я бы предпочел остаться здесь.

Как ни владел собою Генрих, на лице его мелькнуло радостное выражение, и, несмотря на всю его мгновенность, Франсуа подметил его.

— Тогда оставайтесь, — сказал Генрих.

— А вы?

— Помилуйте! Зачем же мне ехать, если вы остаетесь здесь? Я ведь хотел уехать вместе с вами из дружбы, чтобы не расставаться с братом, которого люблю.

— Конец всем нашим планам, — сказал герцог Алансонский, — вы отступаете без боя при первом ударе злого рока.

— Я не вижу злого рока в том, что останусь здесь; с моим беспечным характером мне везде хорошо.

— Ладно, пусть так, не будем больше об этом, — ответил герцог Алансонский. — Но если вы примете какое-нибудь другое решение, известите меня.

— Ну, разумеется! Поверьте мне, я не премину это сделать. Разве мы не условились, что у нас нет тайн друг от друга?

Герцог Алансонский прекратил свои расспросы и в раздумье удалился, заметив, что в какое-то мгновение гобелен на двери туалетной комнаты чуть колыхнулся.

Действительно, как только герцог Алансонский вышел, гобелен приподнялся и появилась Маргарита.

— Что вы думаете об этом посещении? — спросил Генрих.

— Думаю, произошло что-то новое и важное.

— А что, по-вашему?

— Еще не знаю, но узнаю.

— А до этого?

— А до этого — непременно зайдите ко мне завтра вечером.

— Не премину, мадам! — ответил Генрих, любезно целуя жене руку.

И с теми же предосторожностями, с какими шла сюда, Маргарита вернулась в свои покои.

IX КНИГА О СОКОЛИНОЙ ОХОТЕ

Прошло тридцать шесть часов со времени событий, описанных в предшествующей главе. День только занимался, а в Лувре все уже встали, как это бывало в дни охоты, и герцог Алансонский направился к Екатерине, помня ее наказ явиться в этот день.

Королевы-матери уже не было в ее опочивальне, но, уходя, она распорядилась на случай прихода герцога, чтобы его попросили обождать. Через несколько минут Екатерина вышла из потайного кабинета, где она уединялась для химических опытов и куда никто другой входить не смел.

Вместе с Екатериной, пропитав ее одежду или же просочившись сквозь щель только прикрытой двери, в комнату проник какой-то едкий запах, и герцог увидел в эту щель густой дым, как от сожженных ароматических курений, плававший белым облаком в лаборатории, откуда вышла королева-мать.

Герцогу не удалось скрыть любопытного взгляда.

— Да, — сказала Екатерина Медичи, — я сожгла кое-какие ветхие пергаменты, а от них пошла такая вонь, что пришлось подкинуть в жаровню немного можжевельника, вот откуда этот запах.

Герцог Алансонский поклонился.

— Ну, что у вас нового со вчерашнего дня? — спросила Екатерина, пряча в широкие рукава капота свои руки, кое-где покрытые красно-желтыми пятнами.

— Ничего, матушка, — ответил герцог.

— Вы не видались с Генрихом?

— Виделся.

— И он по-прежнему отказывается уезжать?

— Наотрез.

— Мошенник!

— Что вы сказали?

— То, что он уедет.

— Вы думаете?

— Уверена.

— Значит, он ускользнет от нас?

— Да, — ответила Екатерина.

— И вы дадите ему уехать?

— Не только дам, а скажу больше: необходимо, чтобы он уехал.

— Я вас не понимаю, матушка.

— Франсуа, выслушайте внимательно, что я скажу. Один весьма искусный врач, давший мне книгу, которую вы отнесете Генриху, уверял меня, что у короля Наваррского — начало какой-то изнурительной болезни, одной из тех, которые не милуют и против которых наука не знает никаких лекарств. Теперь вам понятно, что если ему суждено умереть от страшного недуга, то лучше пусть умрет подальше от нас, а не при дворе.

— Да, разумеется, это сильно огорчит нас, — сказал герцог.

— В особенности вашего брата Карла, — прибавила Екатерина. — Если же Генрих окажет ему неповиновение, а затем умрет, король увидит в его смерти Божью кару.

г— Вы правы, матушка, — ответил герцог Алансонский, с восхищением глядя на Екатерину, — необходимо, чтобы он уехал. Но вы убеждены в том, что он уедет?

— Он уже принял для этого все меры. Встреча назначена в Сен-Жерменском лесу. Пятьдесят гугенотов должны его сопровождать до Фонтенбло, где будут ожидать еще пятьсот.

— А Марго? — спросил герцог с некоторым колебанием и заметно побледнев. — Она тоже едет с ним?

— Да, — ответила Екатерина, — это решено. Но как только Генрих умрет, Марго вернется ко двору свободной вдовой.

— А Генрих умрет наверное?

— По крайней мере, врач, давший мне книгу об охоте, уверял, что — да.

— Мадам, а где же книга?

Екатерина не спеша подошла к потайному кабинету, отворила дверь, и через минуту вышла оттуда с книгою в руках.

— Вот она, — сказала королева-мать.

Герцог Алансонский с некоторым ужасом глядел на книгу, которую ему протягивала мать.

— Что это за книга, мадам? — спросил он, дрожа от страха.

— Я уже вам сказала, сын мой, что это книга об искусстве выращивать и вынашивать соколов, кречетов и ястребов, написанная весьма ученым человеком, луккским тираном Каструччо Кастракани.

— И что с ней делать?