Собрание сочинений в 6 томах. Том 4

— Не беспокойтесь. Я уже привыкаю к мешковине.

— Ведь худо, что вы сделали это в их День независимости, — сказал О’Тул. — Как будто умышленно. Если бы не День независимости, вас выслали бы из страны, и дело с концом. С чего это вы назвали меня?

— Вы говорили, что знаете все ходы и выходы, а на «английское посольство» они не реагировали.

— Боюсь, ваша нация тут не в чести. Мы все-таки доставляем им оружие… и еще помогаем гидроэлектростанцию строить… недалеко от водопада Игуасу. Бразилия тоже будет ею пользоваться, но ей придется платить Парагваю за право пользования. Великое дело для их страны.

— Безумно интересно, — сказал я не без горечи.

— Мне, конечно, хотелось бы вам помочь, — продолжал О’Тул. — Вы друг Люсинды. От нее, кстати, пришла открытка. Она не в Катманду, она во Вьентьяне. Не знаю, чего ради.

— Послушайте, О’Тул, — сказал я, — если вы не можете ничего сделать, позвоните хотя бы в британское посольство. Раз уж мне суждено провести в тюрьме десять лет, то я хотел бы иметь кровать и стул.

— О чем речь, — сказал О’Тул, — я все устрою. Я, наверно, мог бы даже вызволить вас из полиции. Шеф полиции — мой добрый приятель…

— Тетушка, по-моему, тоже хорошо с ним знакома.

— Не очень-то на это рассчитывайте. Видите ли, к нам поступила свежая информация о вашей родственнице. Полиция бездействует — очевидно, не обошлось без взятки. Но мы оказываем на нее нажим. Вы, похоже, связались с весьма сомнительными личностями, Генри.

— Моей тетушке семьдесят пять лет. — Я взглянул на свои настенные записи: улица Прованс, Милан, «Мессаджеро». Девять месяцев назад я и сам счел бы ее карьеру сомнительной, но теперь в ее curriculum vitae [101] я не видел ничего плохого — ничуть не хуже, чем тридцать лет работы в банке. — Не понимаю, что вы имеете против нее?

— К нам заходил ваш знакомый, тот черный парень.

— Уверен, что о тетушке он не сказал вам ничего плохого.

— Правильно, он и не говорил, но зато много чего порассказал про мистера Искьердо. Так что я уговорил полицию на некоторое время изъять Искьердо из обращения.

— Это тоже входит в ваши социологические исследования? Наверное, он страдает от недоедания?

— Тут я вас немного обманул, Генри, — проговорил он. Вид у него опять был слегка пристыженный.

— Значит, вы все-таки служите в ЦРУ, как и говорила Тули?

— Ну… вроде того… не совсем… — Он цеплялся за клочья своего обмана, как за вывернутый порывом ветра зонтик.

— Что вам сообщил Вордсворт?

— В состоянии он был довольно скверном. Не будь ваша тетя такой старой, я бы сказал, что тут замешана любовь. Он вроде ревнует ее к этому типу Искьердо.

— Где Вордсворт сейчас?

— Где-то болтается поблизости. Хочет увидеться с вашей тетей, когда вся заваруха рассосется.

— А может рассосаться?

— Отчего же, Генри, может. Если все будут вести себя благоразумно…

— К чиханью это тоже относится?

— Да, и к чиханью тоже. Что до контрабандных делишек мистера Искьердо, так всем на это плевать, лишь бы он вел себя разумно. Вы же знаете мистера Искьердо?

— В глаза не видел.

— Может, вы знаете его под другой фамилией?

— Нет.

О’Тул вздохнул.

— Генри, — сказал он, — я хочу вам помочь. Друг Люсинды вправе на меня рассчитывать. Мы можем затормозить это дело запросто. Висконти не такая уж важная фигура, не то что Менгеле или Борман.

— Речь, кажется, шла об Искьердо.

— И вы, и я, и ваш приятель Вордсворт знаем, что это одно лицо. Полиция тоже знает, но она покрывает этих людей — по крайней мере, покуда у них есть деньги. У Висконти деньги почти вышли, но тут появилась мисс Бертрам и заплатила за него сполна.

— Мне об этом ничего не известно. Я просто приехал в гости.

— Я догадываюсь, что были основательные причины, почему Вордсворт встречал вас в Формосе, Генри. Так или иначе, я бы хотел переговорить с вашей тетей, а если бы вы замолвили за меня словечко, мне бы это облегчило дело. Если бы я убедил полицию отпустить вас, мы с вами могли бы пойти к ней вместе…

— Что именно вам нужно?

— Она, наверно, уже беспокоится о Висконти. Я могу ее успокоить. Его продержат в каталажке считанные дни, пока я не дам распоряжения его отпустить.

— Вы хотите предложить ей какую-то сделку? Предупреждаю, она не согласится, если это может повредить мистеру Висконти.

— Я просто хочу с ней поговорить, Генри. В вашем присутствии. Одному мне она может не поверить.

Мне стало уже невмоготу сидеть на мешковине, и вообще я не видел причин отказывать ему.

— Пока вас выпустят, уйдет, наверно, час или два. Нынче везде такой беспорядок.

Он поднялся.

— Как поживает статистика, О’Тул?

— Этот парад совсем выбил меня из колеи. Я даже кофе боялся сегодня выпить. Столько часов простоять — и ни разу даже не помочиться. Сегодняшний день придется вычеркнуть. Нормальным его никак не назовешь.