Собрание сочинений в 8 томах. Том 3. Судебные речи

Четвертоенарушение выразилось в том, что председатель не разрешил защитнику предлагать становому приставу Шмелеву вопросы о приводе им обвиняемых к присяге пред чучелом медведя для получения у них сознания в убийстве Матюнина. Товарищ председателя Сарапуль-ского окружного суда объяснил, что запрещение это он счел нужным сделать не столько потому, что подобный допрос клонился к опорочению действий свидетеля Шмелева, как станового пристава, сколько ввиду того, что об обстоятельствах этих уже было дозволенорассказывать и подсудимым и свидетелям, причем недозволение спрашивать о том же Шмелева основывалось, согласно тому же объяснению, на том, что «обстоятельства эти не имели прямого отношения к делу».Ни воспрещение, сделанное товарищем председателя, ни объяснения его не могут, однако, быть признаны правильными. Статья 722 Устава уголовного судопроизводства разрешает свидетелю не отвечать на вопросы, клонящиеся к изобличению его в каком-либо преступлении; по ст. 611 Устава уголовного судопроизводства председатель устраняет в прениях все, что не имеет прямого отношения к делу, и не допускает ни оскорбительных для чьей-либо личности отзывов, ни нарушения уважения к религии, закону и установленным властям. Но ст. 722 не безусловна. Она воспрещает любопытствовать об обстоятельствах хотя бы и преступных, но таких, которые не имеют отношения к исследуемому делу или могут подорвать доверие к свидетелю выставлением его порочных наклонностей или преступных свойств. Но там, где то или другое обстоятельство, выясненное, раскрытое или установленное действиями свидетеля, послужило к изобличению подсудимого или к преданию его суду, там свидетель не может укрываться за ст. 722 Устава уголовного судопроизводства. Это в особенности относится до действий должностных лиц. На суде исследуется не только то, что добыто при предварительном исследовании, но и каконо добыто. Поэтому, дозволениелицу, участвовавшему в таком исследовании, рассказывать, что оно услышало от обвиняемого и какое именно сознание оно получило, и воспрещениев то же время спрашивать это лицо о том, в какой обстановкеи при каких условияхоно добыло сознание, есть нарушение оснований уголовного процесса.

Правительствующий Сенат в решении по делу Кронштадтского банка высказал, что Устав уголовного судопроизводства не воспрещает предлагать свидетелю вопросы, касающиеся действий его по службе, коль скоро эти действия имеют отношение к обстоятельствам дела. Стремление к ограждению свидетеля от таких вопросов не только не соответствует целям правосудия, но и нецелесообразно, ибо если о неправильных действиях чиновника при производстве дознания и следствия его самого не позволяют спрашивать, а в то же время — как это было в настоящем деле — дозволяют говорить о том же другим свидетелям и подсудимым, то этим самым чиновника лишают возможности не только оправдаться, но и разъяснить ложь или преувеличение в том, что о нем рассказывалось. Притом судьею того, были ли преступны, неправильны или извинительны действия должностного лица, является не оно само, а согласно с Уставом о службе гражданской и с третьей книгою Устава уголовного судопроизводства — его начальство.