Собрание сочинений. В 9 т. Т. 6. Стальные солдаты. Страницы из жизни Сталина

А в это самое время великая и беспечная пела грозные песни, славила вождя, ленивенько ходила в учебные походы, пила водку, там, где можно было и где сильно хотелось, бегала в самоволки к добродушным, мягким хохлушкам. Беспечная армия, гордая своей якобы несокрушимой силой, руководимая самоуверенными полковниками и генералами, стремительно произведенными в такие чины великим Сталиным из капитанов и майоров. Армия, четко готовящаяся к нападению, и армия, не имеющая такой задачи, всегда не равны по силам.

Может быть, кому-то приходилось в жизни видеть, как натренированный, злобный парень-боксер (а такие только туда идут, становятся чемпионами — генетические драчуны) лупит-бьет, сшибает с ног пентюха-верзилу, способного, казалось, снести кого угодно одной рукой? То же самое было уготовано Красной Армии и даже России в первые дни и месяцы войны.

Однако хватит примеров и сравнений — придется заглянуть в такие источники, на которые нет документов у дотошных историков и которые просто не могли быть документированы.

Никто не знал, куда исчез Гитлер из Берлина, а позднее из своей временной ставки под Варшавой с 10 по 21 июня сорок первого года. Его канцелярия работала, машины с личными фюрера шоферами были на месте. В то время, как Гитлер, Гиммлер, Йодль, фон Бок и Гальдер, переодетые в незаметную полевую форму, без высоких знаков различий на плащах, на фронтовых бывалых машинах с двумя броневиками охраны выехали в подготовленные к бою части. Прихватывая только самых необходимых офицеров и генералов, Гитлер совершил «точечные» выезды на реках Десна и Сан в приграничной полосе.

Об этой поездке Гитлера нет никаких публикаций. Их не обнаружила даже вездесущая разведка Берии. Гитлер ездил на фронтовом «опеле», сопровождающая охрана менялась, не зная, кого сопровождает.

Был июнь. Стояли светлые, тихие, погожие ночи. Еще пели по речным уремам соловьи, да изредка, напуганное ночным движением машин, полошилось воронье. Рассвет синил небо бледной зарей, она обращалась в светлеющую и радостную, и казалось: ничто не может нарушить эту спокойную и девичью как бы улыбку спящей природы. Не может нарушить, не станет будить…

В такую ночь Гитлер и несколько генералов стояли на бугре у неспешно текущей реки и в бинокли всматривались в противоположный недальний берег. В сильный цейсовский морской бинокль Гитлеру даже показалось, что он видит пограничника-часового, мирно спавшего, прислонясь к полосатому столбу. Конечно, показалось… На границах не стоят у столбов.

Зачем Гитлер выехал в эту, казалось бы, вздорную поездку? На вопрос трудно ответить однозначно. Однако Гитлер знал: поездка нужна, чтобы не отменить приказ, чтобы самому почувствовать, где и как ЭТО начнется. Одному из своих ближних Гитлер недавно сказал:

— Начиная эту войну, я открываю дверь в абсолютно темную комнату…

Ложь историков, что он ни в чем не сомневался. Он лишь с трудом сдерживал трусливую истерику. Высший голос всегда стоит над нами, — но всегда ли мы прислушиваемся к нему?

Самый страшный час был выбран для нападения — час Быка, когда душа человеческая наиболее подвержена панике и страху, и даже если человек пробуждается, он с трудом овладевает собой.

Гитлер и генералы, явно подражая ему, смотрели в бинокли. А заря уже ясно и широко светила по всему востоку. Щелкали соловьи, и уже начали трепетно петь над буграми не знающие ни границ, ни пушек жаворонки. Ветерок шевелил кусты, мягко-свежо дышала еще спящая, но уже близкая к пробуждению земля. Река, зеркально отражая небеса, вольно катила свои воды, плескались рыбы, кончали петь ночные кузнечики. И все так мирно и славно было на Земле, что даже резкий звук казался бы оскорблением природы.

Черными силуэтами гляделись на этой заре люди в фуражках и плащах — виновники грядущей битвы, заполыхавшей здесь через сутки на таком же мирном рассвете..

— Я принял решение! — не обращаясь ни к кому, сказал Гитлер и, опустив бинокль, пошел к машине. Следом за его нескладной фигурой молча шествовали Гиммлер и фон Бок.

И никто из них, хранивших приличествующее сему историческому моменту молчание, не знал, что он уже подписал себе приговор. Гиммлер через четыре года раздавит зубами ампулу с цианистым калием, а фон Бок 4 мая сорок пятого года будет убит на дороге в машине очередью с английского истребителя, убит вместе с женой и дочерью.

Все эти люди родили Войну, и Война заплатила им за свое страшное пробуждение.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

Доверившийся врагу подобен уснувшему на вершине дерева, он проснется, упав.

Индийская мудрость

И он ведь знал эту мудрость..