Собрание сочинений в десяти томах. Том 1

То был клочок поля, огороженный плетнём, куда не всех пускали; вдоль вала, которым он был опоясан, росли ольхи и несколько ив. Посреди сада на грядках зеленели посеянные травы: чебрец, сердечник, синеголовник, девесил и другие. Дива уже собрала всё, что ей велели; сидя на валу, она обрывала сухие листочки, разбирала травы и связывала их пучками. За плетнём показалась Яруха.

— Дочка, — крикнула она, — дай-ка, я тебе помогу.

Девушка равнодушно повернула к ней голову; незваная гостья вошла, села наземь и, склонившись над травами, лежавшими кучей подле неё, быстро и ловко стала перебирать их и связывать.

Сперва она молча разглядывала лицо Дивы, что-то невнятно бормоча.

— Ох, нет! — наконец, сказала она. — Не выжила бы я тут, на Леднице… Теснота, тишина, света белого не видишь, как в клетке…

Дива связывала травы и не откликалась,

— А тут ещё у огня жариться… дым глаза выедает. Жаль мне твоей красы, — уже смелей и живей продолжала старуха. — Изводишь ты себя, девка!.. О! Ведь я знахарка, все знаю, все ведаю… сквозь рубаху вижу, что у кого делается внутри. Вот как!

Девушка, вспыхнув, робко спросила:

— А что же вы во мне видите? Что? Что?

— В тебе? Кое-что вижу… Оно только завязывается… ещё зачинается, — говорила Яруха, — да травке лишь бы пробиться из земли, а уж тут она скоро вырастет…недаром судьба снова сюда Домана занесла! А суженого не минуешь…

При упоминании о Домане Дива встрепенулась, потом опустила голову и принялась поспешно раскладывать травы, но старуха отлично видела, что она их не разбирает, а только хуже путает.

— Знаешь ты сказку о красавице королевне?

Дива, ещё не смея поднять глаза, молча покачала головой, говоря, что не знает, и Яруха повела рассказ:

— Жила-была на свете красавица, дочь короля, и любил её король больше жизни. Чего ни пожелает королевна, всего у неё вдоволь, птичье молоко и то у неё было. Долго ли, коротко ли, а выросла королевна, тут отец стал говорить, что пора ей замуж идти, а королевна и слышать не хочет, так напрямик ему и сказала, что если и выйдет за кого, так за такого, что мудрей да искусней её будет и ей по сердцу придётся.

Вот на дворце королевском, на кровле, повесили золотое колесо, и стали к ней свататься женихи: королевичи приезжали, владыки, кметы, жупаны и князья — все молодцы, как на подбор, один другого дородней и краше… Да куда там! Ей воля милее всего, никто ей не пришёлся по вкусу.

Один чересчур был велик, так она его волотом звала, другой показался мал, его она карлой прозвала, этот больно румян, у того-де в лице ни кровинки, один не в меру умен, другой дурак дураком. Словом, ни один не угодил…

Похаживала королевна по саду, цветики собирала, песенки распевала, над добрыми людьми насмехалась да, подбоченясь. твердила своё, повторяла:

— Ни один меня не возьмёт! Ни один!

Кто б ни приехал, уж она над ним мудровала. Одному велела принести ей живой воды, а ту воду стерёг дракон о семи головах. Пошёл он за водой с золотым кувшином, да и не воротился: сожрал его дракон, один кувшин ко дворцу приплыл.

Другого послала она за золотыми яблоками, что росли на ледяной горе; ехал он, ехал, да и провалился в прорубь, тут и съели его рыбы, только пёрышко от шапки его ко дворцу приплыло.

Третьего отправила королевна звёзд ей на нитку нанизать, чтоб ей бусами на шее носить, взвился он, бедняга, ввысь, тут и разорвали его ястреба, что стерегут небеса, — только красная нитка упала возле дворца. Но вот стал к ней свататься королевич Сила, а был он великий чародей; как увидел он королевну, так и взыграло у него сердце, и молвил он про себя:

— Жизни лишусь, а будет она моя!

Королевна глянула на него, напугалась до смерти, так вся и дрожит, заливается, плачет.

Однако велела ему немедля за море ехать, привезти ей такого зелья, от какого мёртвые оживают, а к тому зелью и приступа нет, растёт оно за горючим огнём, какой и вода не гасит.

Королевич мигом обернулся птицей, полетел за синее море, камнем с неба упал, клювом ухватил, отщипнул зелье и принёс ветку. А в ту пору как раз помер у короля сынок, опечалились все во дворце… Ну, положили ему зелье на сердце — отрок встал, глаза кулаками протёр, да как закричит: «Дайте мне есть, что-то долго я проспал!..»

Король себя не помнит от радости, обнял королевича Силу и дочке кричит:

— Хочешь не хочешь, а сей же час иди за него замуж! Заплакала королевна горькими слезами.

— Раз таково ваше веление, я пойду, — молвит, — только вперёд семь раз от него спрячусь и семь раз пусть он сыщет меня. Тогда я пойду за него…

А была она премудрая ведьма, во что вздумает, в то и оборотится сама, да и других обратит. Но и королевич был чародей, да ещё мудрее её, и, чем хотел, тем и мог обернуться.