Собрание сочинений в десяти томах. Том 10. Публицистика

Вот один из мощнейших заводов Советского Союза. Рабочие здесь потомственные, живут поколениями. В прежние времена, как рассказывают старики, рабочие ютились по двадцати человек в домишке об одну комнату, спали вповалку, кто на чердаке, кто под печкой. Что такое постель - и не знали. Здесь была грязь, топь по колено, нищета, потогонная, заклятая жизнь, и стал этот завод славным гнездом боевого волжского пролетариата. В гражданскую войну рабочие быстро приспособили завод на постройку военных судов для волжско-каспийской флотилии и соорудили одними своими силами пятнадцать танков. Через несколько лет на этих танках, - кое в чем переделанных, - пахали землю. Это были первые тракторы в Советской России.

Вы едете по асфальтированному проспекту, по сторонам - цветники, шумящие тополя и домовито устроенные деревянные особнячки рабочих, со своим хозяйством и огородами.

На автомобильном заводе, что не так далеко отсюда, - другая система: там для рабочих построен город, в своей новейшей, недавно только оформленной части состоящий из огромных архитектурных комплексов прекрасных, со всем новейшим комфортом, зданий, которым позавидует любая столица.

Здесь же, на старом заводе, живут по традиции и сильны своей традицией, - тремя поколениями рабочих в заводских цехах, передачей опыта от дедов к внукам и ревностью к своему заводу.

В начале июля заводу даны были правительством новые задания, в корне ломающие все производство, и поставлены тесные сроки. Для выполнения этих заданий заводу нужно было изучить и освоить новую технологию производства, переделав для этого старые цеха и приспособив станки на другую работу, обучить новые кадры рабочих, - из них процентов тридцать пять женщин, приливающих взамен тех, кто пошел на войну; выстроить ряд новых цехов, на голом месте, на пустырях, и начать выпуск боевых агрегатов, о которых до этого здесь слышали только краем уха.

Для выполнения всех этих задач правительство дало заводу срок полгода, но уже через два месяца завод построил и пустил в пробный пробег первые чудовищной силы машины.

Вы проходите по цехам, от старых, тесных, узких, полутемных, до новых, где в одном конце уже идет работа, а в другом еще заканчивается стройка. Выходя из ворот по кучам песка и глины, вы видите на пустыре решетчатые остовы колонн предполагаемого здания, груды материалов, подъемные краны, ямы... "К двадцатому октября эти три цеха будут пущены в ход", - указывая на строительный хаос, говорит вам очень молодой человек, секретарь парткома, и глаза его светятся задорным возбуждением...

Нет, это не хвастовство, так оно и будет - соседний цех, огромнейшие здания из железа и стекла, выстроен за полтора месяца, и в термических печах его уже закаливаются огромные стальные, фигурно вырезанные плиты на горе фашистам. В постройке термического цеха (как и этих, назначенных к пуску в конце октября) принимали участие все рабочие в часы смены, домохозяйки, служащие, дети, старики и - добровольно - воинские части по воскресникам. Строила народная сила, поднявшаяся навстречу тотальной войне...

Слышу - кто-то кого-то ругает, не громко, но уверенно. Вижу низенького, в фартуке, старика печника около заложенной термической печи и перед ним на груде кирпичей, с кирпичами и инструментами для обтески в руках, три подростка.

- Это я с сынками разговариваю, нотацию им даю, - объясняет мне старый печник и посмеивается, и мальчики глядят на меня лукаво...

Горьковчане народ веселый, смышленый и злой до работы. Им только раз поглядеть - поймут. В новом мартеновском цеху, законченном постройкой уже теперь, во время войны, - на несколько месяцев раньше срока, - и отличающемся от старых соседних мартеновских цехов так же, как лаборатория - от поварни, старшему сталевару не дадите на вид и двадцати лет, ему, - подумаете вы, - самое место быть форвардом в боевой футбольной команде: небольшого роста, крепенький, рыжеватый, с отчаянно задорным лицом... Ошиблись. Товарищ Косухин льет на мартенах такие стальные брони и такие крепкие мячи, что в фашистских воротах и сейчас жарко и будет еще жарче.

Товарищ Косухин рассказывает, что до войны варили здесь простую сталь; когда пришло задание - варить сталь специальную, - стало страшно: справимся ли? Из Кулебак приехал инженер и заложил шихту специальной стали. Косухин, присматриваясь, двое суток не выходил из цеха, пил воду со льдом. И ничего - освоил, - вторую плавку уже варил самостоятельно. Плиты из его стали немецкие снаряды никак не пробивают...

Нормы сталеваров на всем его участке - сто тридцать процентов, но говорит он об этом, пожав плечом: можно работать лучше, если устранить такие-то и такие-то задержки и неувязки. На заводе поднято движение за общее повышение нормы до двухсот процентов, шефство над движением взяли комсомольцы, - с одной стороны, они сами добиваются этих норм и превышения их, с другой - ставят в цехах комсомольские "посты", которые устраняют затяжки, рационализируют работу, продвигают вперед для обработки ударные детали и следят за графиком...