Собрание сочинений в десяти томах. Том 10. Публицистика

Вилла - светло-серый удлиненный куб с кубическими пристройками. Вдоль дорожки, от прямоугольных ворот до прямоугольного отверстия - входа в дом, - на тонких штангах - электрические шары. Вытираете ноги, снимаете шляпы. Белая прихожая, где ничего нет, кроме зеркала и подставки для зонтиков. Голый, светлый коридорчик и - гостиная: четыре низких кресла, обитых скользкой рогожкой из камыша, низкий лакированный стол, синее блюдо для визитных карточек, на стене - супрематический набросок грязно-серым на картоне без рамы, больше ничего нет. Палевые плоскости и пустота. Одна из стен - окно, - сплошное стекло от низкого потолка до кипарисового паркета. Нажмите кнопку, стена уходит в подполье, вы перешагиваете на бетонную террасу, - над крутым обрывом, над озером, - курите, любуетесь... Дальше в музыкальном салоне, в столовой, наверху в спальных комнатах, - те же прямые линии, голые матово-палевые стены, все спрятано в стенные шкафы и шкафчики, все куда-то уходит в стены, кровати откидываются в ниши. Украшение: в столовой - блюдо с сорванными головками лиловых тюльпанов, в музыкальном салоне - набросок в стиле Пикассо. Чистота, оголенность хирургического отделения... Отопление автоматическое, - нажимаете кнопку, в подполье увеличивается огонь нефтяной форсунки; когда температура достигает известного предела, подача нефти автоматически падает. Освещение - в виде рассеянного света из скрытых источников. Контрольная электрическая доска, где автоматически падают маленькие рубильники, если в соответствующем месте что-нибудь испортилось. Кухня - как лаборатория. Для каждого члена семьи белоснежная ванная комната. Все очень мудро, элегантно, сверхсовременно - жилище в стиле человека, отдающего все духовные силы спорту и автомобильным поездкам.

И все же вам хочется понять, - откуда это стремление к пустоте? Высокомерный отказ от вещей, какая-то монастырская суровость? Даже изящная хозяйка (показывающая вам дом) одета, как монашка. Здесь презрение к вещественности, - уход в идеальные плоскости Эвклидовой геометрии, отказ от всего полнокровия многотысячелетней культуры. В полутора верстах на болоте - тоже полный отказ от вещей. И рядом - Берлин, задыхающийся от переизбытка.

Как ни дико, - стиль мендельсоновской виллы (у нас он более известен под именем Корбюзье) напоминает того лондонского нищего, которому Оскар Уайльд однажды заказал у модного портного живописные лохмотья из бархата и шелка. Это - возврат к пещере, эстетическое оформление чудовищного противоречия буржуазной цивилизации. Только здесь - конец, там, на болоте - начало. Здесь - смертельная усталость (когда человеку больше уже ничего не нужно), там - скрежет зубов и желание обладать всем - землей и небом, накопленными сокровищами культуры и тем, что есть, и тем, что будет...

Едете дальше, - те же изумительные дороги, сторожа с метлами. Вот газогенераторный гигант, - железо-стеклянные корпуса и газохранилища тянутся на версты. Все закрыто, заколочено, дворы подметены, - пустыня. Ваш спутник рассказывает:

"В Гамбурге "Немецкая верфь" достраивает последний пароход для Америки, да и то американцы просили затянуть работу, - копаются десятка три человек. Рабочие все рассчитаны, доки и мастерские подметены и заперты. В порту ржавеют на якорях сотни судов. В Эссене заводы Круппа загружены только на десять процентов - исключительно почти советскими заказами. Крупп не в состоянии выполнить с нами договор о "технической помощи", не может принять новых заказов: на это нужны оборотные деньги, ни денег, ни кредитов нет. В Штутгарте знаменитые литейные мягкого чугуна, паровозные, вагонные, компрессорные заводы загружены на семь процентов. Нет заказов, нет кредитов, чтобы взять заказы, - заколдованный круг. В Берлине работают только там, где еще имеются советские заказы. Немцы говорят о трех годах кризиса. Но какие силы способны через три года расконсервировать заводы? Нужны миллиарды. И не будет ли равна смерти такая длительная консервация? Страна к тому же должна платить миллиарды, Германия не в состоянии выполнять репарации... Можно, конечно, надеяться на чудеса, но это не научно. Таково буржуазное хозяйство..."