Собрание сочинений в десяти томах. Том 3

Рабочий день начался, и парубки повели лошадей на водопой, когда Любонь встал со своего места и пошел к яме; увидев над ней спящего Ярмежа, топнув на него ногою, приказал разбуженному сотнику закрыть отверстие дверью и затем ушел прочь.

Когда Ярмеж нагнулся над ямой, чтобы сказать несчастному слово утешения, то увидел его на дне ее, стоящим на коленях и спокойно молящимся. Сотник медленно закрыл отверстие дверью и, задумавшись, ушел.

Наступивший день прошел без перемены; Власту спустили в его яму только хлеб и воду; Ярмежу, пожелавшему заговорить с узником, стоявшая вдали Доброгнева погрозила своим веретеном. Любонь не поехал ни на охоту, ни в поле, а просидел почти весь день без движения у себя дома, а когда ему подали обедать, оттолкнул от себя миску. Пил только одну воду.

Под вечер явился на пороге дома старец с гуслями за спиною.

Известный всему околотку своими предсказаниями, песнями и умением лечить людей, он все время ходил от одного двора к другому, зная, что его там и накормят, и напоят, а за гостеприимство ему придется платить только песнями и предсказаниями. Звали его Варгой. Частым гостем он был и у Любоня.

Старый Варга, с седой растрепанной бородою, с распустившимися по ветру длинными волосами, в серой сермяге, с белым посохом в руке и с мешком за спиною входил в дом, как хозяин, занимая за столом первое место и приказывая подавать себе лучшие блюда, причем он не стеснялся указывать на недостатки хозяев и ругал самых могущественных, которые покорно выслушивали его и даже побаивались. Считали его сильным чародеем. Говорили, что будто даже остальные старцы-кудесники преклонялись перед ним, как перед главою. С ним считались.

Когда надо было подбодрить воинов, отправлявшихся на войну, никого не вызывали, кроме Варги, умевшего лучше других предсказывать посредством земли, огня и деревяшек, и хотя он был уже стар, однако ходил и днем, и ночью один, не боясь ни человека, ни зверя.

Как это было у него в обычае, Варга, заглянув во двор, сам открыл себе ворота и, не видя никого кругом, к кому бы мог обратиться с вопросом, смело направился к дому. Здесь он увидел сидящего на скамье и как бы застывшего Любоня.

— Старик, что с тобою? — позвал он. — Болен, что ли?

Хозяин поднял голову, посмотрел помутневшими глазами на кудесника и, ничего не отвечая, подперся на руку и так застыл. Варга оставил у дверей свою палку и мешки и, приблизившись к хозяину, взял его за руку.

— Говори же, старик, что с тобою?

— Тяжело говорить! — прошептал Любонь.

Гусляр впился в воина своими проницательными глазами, потряс головой и сел напротив хозяина на скамью.

— Скажешь ли ты мне наконец, что с тобою? — проворчал он.

В этот момент из светлицы вышла со своей прялкой Доброгнева.

— Что это у вас такое? Неладное что-либо случилось дома? — спросил он.

Доброгнева свирепо закачала толовой.

— Да, у него был сын, а у меня внук… потеряли мы его… Вернулся из немецкой неволи… собакой, немцем, предателем… Вчера пришлось бросить его в яму, как бешеную собаку.

Варга ударил кулаком по столу и сказал:

— Двенадцать лет его не было! Вы оплакали его… забыли… Чем же сегодня хуже?

— Лучше бы умер!.. — воскликнул Любонь.

— Умори его голодом… — спокойно проговорил Варга. — Не получить тебе утешения от сына-христианина… напрасно… Умеют они, эти чародеи, переделать человека на свой лад так, что откажется от родной матери и отца… Попробовал он их хлеба — нашего есть больше не захочет…

Варга стал говорить шепотом:

— Да, что твой один сын!.. Скоро они нам всем глотки перережут… Князь уже побратался с христианами и вскоре рука об руку пойдет с немцами и нас возьмет в ярмо. Им что!.. Ездили к чехам… там князь жену себе засватал… Горе нам!.. Горе нам!..

Любонь поднял голову и посмотрел на кудесника.

— Князь за то, что Стогнев посмел ему противоречить, задушил его! Передушит и нас всех, если о себе не позаботимся… передушит…

Варга вздохнул; его сильный голос становился каким-то плаксивым.

— А вы, старые бабы… это потерпите?! — вдруг, выходя из себя, вскричала Доброгнева.

— К прялке, старуха, — гневно проворчал гусляр, — к прялке!.. Вам нечего вмешиваться в наши дела…

Доброгнева, опустив голову, послушная, не смея проронить слова, подвинулась к углу, к прялке и начала вытягивать длинную нить. Варга, облокотившись на стол и глядя в глаза Любоню, грустно тряс своей старческой головой.

— Правда ли это, что ездили в Чехию за княгиней? — спросил Любонь. — Неужели Мешко продаст нас за одну девку?…

— За девку не продаст, — ответил Варга. — Но за то, чтобы нас угнетать… обратить в рабство, как сделал немец со своим народом… Отнимут у нас свободу и наших богов отнимут…

— Да, если мы это ему позволим, — заворчал Любонь.

Варга придвинулся к нему, посмотрел на сидящую поодаль