Братья Якоби.
— Иоганн Георг Якоби (1740–1814) — второстепенный поэт-анакреонтик; в 1774–1776 гг. — издатель журнала «Ирис», в котором печатались стихи Гете. Фридрих Генрих (Фриц) Якоби (1743–1819) — философ, представитель «философии чувства и веры», с 1807 г. — президент Академии наук в Мюнхене, с которым Гете старался поддерживать доброприятельские отношения вплоть до его смерти, несмотря на их расхождения во взглядах и на неприятие Гете философских романов Якоби.Фальмер
Иоганна (1744–1821) — тетка Якоби (была моложе своих племянников), подруга Корнелии Гете-Шлоссер и самого поэта; после смерти Корнелии вышла замуж за Шлоссера.Пемпельфорт
— поместье Фрица Якоби.Дом Ябаха
— находился во владении этой семьи с XVI в. Последний из Ябахов умер в 1761 г. Картина, которую упоминает Гете, была написана в 1660 г. французским художником Лебреном.Спиноза
Бенедикт (1632–1677) — знаменитый автор «Этики», наиболее близкий Гете философ, под заметным влиянием которого сложилось пантеистическое мировоззрение поэта.Удивительное речение: «Кто доподлинно возлюбил бога…»
— Спиноза. Этика, ч. V, 19.…дерзкое слово, позднее мною сказанное…
— Дерзость заключалась в том, что переиначенное речение Спинозы было вложено Гете в уста легкомысленной певичке Филине из «Годов учения Вильгельма Мейстера».Веникс
Ян Младший (1640–1719) — известный голландский художник.Дюссельдорфская галерея
— одно из лучших собраний живописи XVII и XVIII вв.; в XIX в. многие полотна этой галереи попали в Старую пинакотеку (Мюнхен).Эльберфельд
— в XVIII в. крупный промышленный город, в 1929 г. вошел в состав Вупперталя.…вскоре принял решение на примере Магомета…
— Сохранившиеся фрагменты этого драматического замысла Гете, написанные осенью 1772 г. — весною 1773 г., найдены в 1846 г. в архиве Шарлотты фон Штейн. Сведения о жизни Магомета взяты Гете из французских биографий Тюрпэна, Гарнье и др.КНИГА ПЯТНАДЦАТАЯ
Керстинг
Георг Фридрих (1785–1847) — художник-жанрист, ценимый Гете.Синод в Мариенборне.
— Речь идет о собрании общин гернгутеров в замке Мариенборн под Франкфуртом в 1769 г., на котором присутствовал Гете.Пелагианство
— учение ирландского монаха Пелагия (360–418), отрицавшего идею «первородного греха». По его толкованию, потомки прародителя Адама не отвечают за его грех, а если и грешат, то по своей же вине, а не в силу «прирожденной», «унаследованной» греховности; поэтому «путь к совершенству» не закрыт для человека и человечества.…мне пришла на ум занятная мысль эпически обработать историю Вечного Жида…
— Фрагменты неосуществленной поэмы Гете «Вечный Жид» переведены П. Антокольским (см.: Гете. Собр. Соч. в 13-ти томах, т. II. М., ГИХЛ, 1932). Гете намеревался связать средневековую легенду о Вечном Жиде с другой легендой: о пришествии и «вторичном распятии» Христа в условиях греховного — лишь по имени «христианского» — мира.«Врачу, исцелися сам!»
— Евангелие от Луки, 4, 23.
«Я топтал точило один!»— Книга Пророка Исайи, 63, 3.…принялся писать пьесу о разладе Прометея с Зевсом…
— Неосуществленная драма Гете «Прометей» дошла до нас в виде фрагментов. Знаменитый монолог Прометея из этой драмы принято считать независимым от драмы стихотворением — вопреки указанию поэта, что таковым должно было открыться третье действие. Это стихотворение (или монолог) было впервые опубликовано Фридрихом Якоби в его трактате «Об учении Спинозы в письмах к г-ну Мендельсону» (1785), в котором автор утверждал, что «правильно понятое учение Спинозы исключает религию как таковую», ибо «бог отождествляется им с природой», а не признается «необходимым существом», не зависящим от «законов природы»; более того, он объявляет «спинозистом», тем самым и атеистом, также и Лессинга, сочувственно отозвавшегося в частной беседе с ним о «Прометее» Гете, проникнутом спинозианскими идеями, и о философии Спинозы в целом. Мендельсон скончался вскоре после написания его ответа Якоби: «Моисей Мендельсон — друзьям Лессинга», в котором опровергает «обвинение» Лессинга в спинозианстве. Фрагменты драмы «Прометей» были найдены в архиве поэта Ленца в 1819 г. «Забавно, — пишет Гете Цельтеру 2 мая 1820 г., — что пресловутый, мною самим отвергнутый и забытый «Прометей» как раз теперь опять возникает из небытия… Не давайте рукописи слишком большого распространения… Он мог бы явиться вожделенным Евангелием для нашей революционной молодежи, и высокие комиссии в Берлине и Майнце, верно, состроят прекислые мины… Замечательно, однако, что этот непокорный огонь, уже полвека тлевший под поэтическим пеплом, вдруг, охватив подлинно горючие материалы, грозит вырваться губительным пламенем».