Собрание сочинений в девяти томах. Том 1. Подводное солнце

Радист ушел. Алексей сидел, оглушенный известием. Теперь было совершенно ясно, что мол не дает вскрываться льдам в отгороженной части моря, ветры не могут оторвать стоящие у берегов ледяные поля. Как торжествует сейчас профессор Сметанкин в Москве! Да и Федор, строивший мол вместе со всеми, пожалуй, все-таки может напомнить о своей правоте.

Алексей посмотрел на сосредоточенную Галю. Черный локон спадал с ее лба на карту.

Арктика, корабль в шторм и полярный клуб, разгром… Растерянный человек, заблудившийся в поиске… Женщина все-таки не может любить слабого, побежденного. Именно тогда отвернулась от него Женя. Пусть это было к лучшему, он нашел Галю. Но разве не тот же вывод должна сделать теперь Галя? Она увлеклась человеком, который, как ей показалось, вступал в бой с самой природой, был сильнее этой природы.

Галя, словно отвечая на немой вопрос Алексея, встала, подошла к нему и прижала его голову к себе.

Они долго молчали, потом Алексей сказал:

– Это несчастье, Галя. Огромное несчастье. И не только в том, что я и все те, кто поддержал меня, поправил и дополнил, ошиблись, и даже не том, что затрачено много государственных средств, как говорит Денис… Несчастье совсем в другом, Галя.

– В чем же, милый?

– В том, что Арктика осталась непобежденной. Прежде инженеры, когда с двух сторон прорывали в горном хребте туннель, если штольни не сходились…

– Как ты смеешь? – в гневе воскликнула Галя, отталкивая от себя Алексея. – Как ты смеешь об этом говорить! Уж не мечтаешь ли ты гордо принять на себя всю ответственность и тем горю помочь? Я думала, ты отделался от былой своей мании величия, а ты снова рядишься в рогожную мантию.

– Нет, Галя, ты не права. Я не трус. Выстрел… это было бы трусостью.

Мгновенно гнев в Гале сменился страстным желанием помочь любимому. Она посмотрела в иллюминатор на унылую ледяную равнину. Алексей проследил за ее взглядом.

– Торосов даже нет, – с усмешкой сказал он. – Паковые льды с севера пройти не могут, не торосят годовалый лед.

– Годовалый лед! – подхватила Галя. Щеки ее пылали, глаза горели. – Подожди, Алеша… дай понять… С севера не придут паковые льды. А здесь лед годовалый. Так ведь это же самое главное!

Галя вовсе не подозревала в себе каких-либо творческих способностей, она вовсе не думала, что может увидеть дальше Алеши или других руководителей стройки – она лишь страстно хотела помочь любимому человеку. Она не меньше всех других строителей была предана общему делу, не меньше, а может быть, и больше многих переживала всю глубину общего несчастья, но все то, что логически должно было заставить других, и ее в том числе, искать какой-то выход, не могло бы подсказать ей тех мыслей, которые неожиданно появились у нее совсем не в логическом порядке.

– Подождем до осени. – ласково сказала она. – Может быть, льды в отгороженном канале растают без остатка.

– Ну и что? Что? – уныло спросил Алексей.

– Как ты не понимаешь? – вдруг вспыхнула Галя. – Если льды растают к осени – это значит, что лед в нашем канале никогда не будет толще годовалого. Это значит, что по нему круглый год смогут плавать современные ледоколы. Судоходство все-таки будет! И зимой!

Алексей с удивлением смотрел на Галю. Какая неожиданная, почти спасительная мысль. Она не могла прийти ему в голову, потому что прежде он никогда не удовлетворился бы такой ролью мола. Но теперь, теперь, когда выбирать не приходилось… Все-таки Арктика уступит, все-таки усилия окажутся затраченными не зря!

Алексей хотел поцеловать Галю, но она резко отстранилась. Никогда Алеша не научится угадывать смену ее настроений. Потом она внезапно спрятала голову у него на груди. Ему же еще и пришлось ее утешать, и он говорил, гладя ее волосы:

– Лишь бы льды растаяли к осени.

И оттого что прильнувшая к нему Галя была такой слабой, и оттого что лед у берегов мог оказаться для ледокола совсем не страшным, поскольку мол существует, Алексей почувствовал себя огромным, сильным, за все отвечающим. И когда вызвали его на экстренное совещание к Ходову, он снова был готов к бою.

Галя, обессиленная, словно Алеша уносил большую часть ее сил, привалившись плечом к стенке, смотрела ему вслед.

На палубе Алексею встретился Федор, спокойный, с трубкой в зубах. Карцев весело обнял его за плечи.

– Мол благодарить будете, полярные капитаны! Федор недоуменно посмотрел на беспричинно веселого друга.

– Как ты смотришь на то, чтобы и зимой и летом по годовалому льду караваны судов водить? Разве не скажешь спасибо?

Федор задумался.

– Ответ уже есть. На практике, – сказал он.

– Какой?

– Сообщение получено. Навигация открылась.

– Как открылась?

– Северным вариантом пошли корабли. Мимо мыса Желания. В обход нашего мола.

– Так ведь там же паковые льды могут встретиться!

– Зато чистая вода.

– Неверно это! – возмутился Алексей. – Надо убедить капитанов, что тонкий лед на нашем канале – это все равно что мостовая, шоссе, улица!.. Федор пожал плечами.

– Если к осени льдов не останется… – Он взглянул на ледяные поля. – Иначе наслаиваться начнет.

– Значит, до осени, – крепко стиснул зубы Алексей.