Собрание сочинений в девяти томах. Том 1. Подводное солнце

– Еще одна научная находка. Что это у вас в руке?

– Наверное, алмаз. Прозрачен, как слеза, которую никто из-за меня не прольет. Черт возьми, командор! Лунный алмаз тает в руках, как моя надежда…

– Подождите, Годвин! Вы сделали бесценное открытие! Это лед… Ископаемая вода! Аленушка! Здесь вода.

– Ваня торопится! Он скоро выедет. Не падайте духом, – послышался в шлемофонах голос Эллен.

– Духом мы не упадем, лишь бы телом не свалиться, – отозвался Громов, освещая дно пещеры. – Стойте! Что это там за лужа? Вода? Но почему она черная? Том! Скорее! Помогайте мне, пока жидкость не испарилась.

– Черт возьми, командор! Нужно думать о спасении души, о Земле хотя бы, а вы…

– Я думаю о Земле, Том! О сокровищах Земли.

– Как так? – удивился Годвин, помогая командору спускаться по отвесной стене, усыпанной иглами самоцветных кристаллов.

– Здесь когда-то кристаллизовались пары магмы, – говорил Громов.

– Вы удивительный человек, командор. С вами не затоскуешь и в чистилище.

– Том! Аленушка! Я успел взять жидкость в пробирку! Если это то, что я думаю, люди откроют на Земле бесценные сокровища.

– Ваня сейчас выезжает! – кричала сверху Эллен.

– Передай… когда бы ни добрались… обязательно… непременно пусть возьмут у меня эту пробирку. Очень важно.

Эллен заплакала. Она передала по радио странный приказ командора.

Аникин с силой ударил в последний раз молотком и отбросил его в сторону:

– Ну, Евгений, теперь все дело за тобой! У них скоро не останется кислорода.

Танкетка рванулась с места, присев на задние траки гусениц, и помчалась по камням, словно разбегаясь для нового прыжка.

Эллен первая почувствовала нехватку кислорода. Она лежала у края провала и смотрела вниз, в темноту. Командор запретил ей говорить, советовал уснуть. Во сне кислорода расходуется меньше.

Она лежала и думала. О Евгении и о командоре. И еще о Томе. Ей казалось все странным, как во сне. Ведь она должна была спать… В висках стучало. Она действительно скоро уснет. И совсем это не страшно.

Танкетка мчалась по следам людей. Здесь уже не мели лунные ветры, пепел лежал миллионы лет.

Аникин стоял нагнувшись вперед, подталкивая рукой полусферу, словно мог ускорить бег машины.

И вдруг машина остановилась. Она бессильно пробежала несколько метров и застыла, накренившись на камне.

Аникин соскочил.

– Что? Толкануть? – тревожно спросил он и вдруг увидел, что в полусфере нет изображения. Он бросился к проводам радиосхемы и вдруг понял… Он упал на камни и зарыдал.

Евгений Громов распахнул дверцу макета танкетки и вихрем выскочил в лабораторную.

– Наташа! Наташа! – кричал он. – Где же ты, Наташа! Погибло все, все… Луна зашла за горизонт.

Наташи не было. Евгений не мог понять, как она могла оставить лабораторию в такую минуту. Ведь она всегда знала, что надо делать… Он опустился на стул, сжав руками голову.

Часть третья Седьмой континент

Наука, исследования, жизнь… они никогда не кончаются.

Глава первая. Кольцо Дружбы

Под крылом самолета плыли прямоугольники разграфленных каналами полей. Страна трудолюбия, отгороженная от моря дамбами, осушенная каналами и насосными станциями, качавшими воду в море, уровень которого был выше крыш, казалась огромной шахматной доской. Широкий канал натянутой лентой разделял ее пополам. Пароходы и моторные барки рассыпались по нему пятнами. Рядом тянулись линейки рельсов. Игрушечный поезд на них будто стоял. Параллельная полоска шоссе была усеяна автомобильчиками, а вереница велосипедистов на бетонной тропинке казалась цепочкой.

К самому крылу вдруг резко поднялись домики с крутыми крышами, стали видны переброшенные с порогов мостки, замелькали кроны редких деревьев.

Самолет шел так низко, что должен бы врезаться в забор.

Но заборов в Голландии не строят.

Не было забора и вокруг Амстердамского аэродрома, центрального узла западных воздушных путей. Клу Шанц прекрасно знал это еще в ту пору, когда сам летал. Теперь он был пассажиром. В последний раз на этот аэродром он сажал самолет трансатлантической линии вместе со вторым пилотом Томом Годвином, который бродит теперь где-то на Луне, а тогда, готовясь к космическим полетам, проходил практику на современных реактивных самолетах.