Собрание сочинений в девяти томах. Том 8. Мост дружбы

– После «второго», если хотите, своего «детства» спортсмен снова прыгнул на двести восемь сантиметров, доказав, что и с переломанной ногой можно прыгнуть выше головы.

– Мне бы так. Я как раз и хочу выше головы прыгнуть.

– Прыгнешь, дорогой, прыгнешь! Илизаров подметил, что рост тканей по генетическому коду происходит как на стадии формирования организма и сделал дерзкий вывод, о котором врачи и слышать не хотели, что свойство, скажем, ящерицы регенерировать свой потерянный хвост можно пробудить у высших животных, даже у человека!

– Что? – спросил Андрей. – У человека можно хвост отрастить, который у его предков был на месте копчика?

– Я рада, что ты шутишь, Андрей, – серьезно отозвалась Барулина. – Но надо сказать, что у человека в генетическом коде хвост предков не предусмотрен, так же как и жабры. Это предыдущие звенья эволюционного развития.

– Так что? У человека можно отрастить отрезанные руки или ноги? – почти возмутился Андрей.

– Вот именно. Это как раз и сделал Илизаров.

– Ну знаете! Не напрасно ли вы меня к такому фантазеру везете?

– Андрюша, ты забыл, что мы не к фантазеру везем, а фантазера везем, – пожурила друга Аня.

– Простите меня, – неожиданно вмешался шофер такси. – Я слушал, вы об Илизарове говорили и кое в чем вроде сомневаетесь. Так я хочу вам о своей семье рассказать. Дочь у нас родилась без бедра.

– Как без бедра? – ужаснулась Аня.

– Да вот, от туловища сразу колено выросло, а там икра, ступня, все в нормальном размере, а бедра нет. Четырнадцать лет ей было, когда мы к Илизарову в руки, наконец, попали.

– Вот как! – заинтересовалась Барулина. – И что же он, посмотрел вашу девочку?

– До этого мы четыре года ждали с ней своей очереди. Такой в Кургане наплыв к Илизарову. Представляете? Я уж боялся, что вырастет дочь и не получится у нее новый рост бедра.

– И как же? – с еще большим интересом спросила Барулина.

– Вырастил, понимаете, вырастил Гавриил Абрамович, золотой человек, кабардинец лихой! – восторженно воскликнул шофер. – Теперь девушка как девушка. Протез свой на костре в лесу сожгла. Торжественно! У всех на виду. Замуж собирается, а боится – родятся ли у нее дети с руками, с ногами?

– А вы? У вас все в порядке с наследственностью? – строго спросила Барулина.

– С наследственностью у нас с женой все ладно. Да вот до шоферства я на рыболовном траулере плавал. И попали мы под радиоактивный дождь. И представьте себе, далеко от Тихого океана, где взрыв ядерный был, близ Гренландии, а на дочке, позже родившейся, сказалось!

– Вот видите, – вмешался Андрей. – Какая маленькая у нас планета! Считаться людям с этим придется.

– Спасибо доктору, – продолжал таксист. – Раньше бы его в святые причислили.

– Теперь он Герой Социалистического Труда, депутат Верховного Совета, профессор, всемирная известность.

– Прямо не верится, – проговорил Андрей. – Хоть жалей, что у меня ноги целы.

– Позвоночник поврежден. Гавриил Абрамович, я слышала, позвоночниками как раз занялся. И знаете что его побудило? Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что опять спортсмен тому причина, вернее, штангист. Все мы у телевизионных экранов любовались им, удивительным мастерством, отвагой, ловкостью, изяществом, владением телом, артистичностью. И вдруг падение. Паралич от повреждения позвоночника.

– И как же? – спросили и Андрей и Аня.

– Очень может быть, вы с ним в коридорах курганской клиники на собственных ногах встретитесь. Я как об этом новом интересе Илизарова узнала, тотчас решила вас обоих к нему отправить.

– Замечательный он и врач и человек, этот кабардинец, профессор Илизаров, – сказал шофер. – Приехали. Я пойду за носилками, чтобы нашего больного прямо к самолету доставить[2].

Для больных с поврежденным позвоночником в Курганском институте профессора Илизарова был построен новый корпус, который еще не начал заполняться пациентами. Им предстояло первыми воспользоваться методикой Илизарова. В числе этих первых пациентов-позвоночников и оказался, к своему счастью, Андрей Корнев. Ему не пришлось ждать очереди несколько лет, как дочери таксиста.

Во время «профессорского обхода» Илизаров пришел к Корневу в палату. Вторая койка в ней была еще пуста.

– Обновляете корпус, молодой человек. Говорят, мы оба с вами изобретатели. Одной веры, одной неприкаянности? – с приветливой веселостью обратился к Андрею профессор.

Был он плотный, кряжистый, с высоким лбом и правильным профилем горца, с пышными смоляными усами, еще не седой, с внимательным взглядом, одновременно и проницательным и требовательным.

Когда он ощупывал спину Андрея, тот чувствовал удивительную ласковость чутких профессорских пальцев.

Несколько минут было достаточно профессору (был он прославленным диагностом), чтобы установить все, что требовалось ему узнать.