Собрание сочинений в двух томах. Том I

в ВКС и ИС не включалась (см. образ горького меда в стихотворении «…Нужны были годы, огромные древние годы», № 39). В ИС: 2-й стих четвертой строфы во 2-й части: «Плыву, плыву — и расстаюсь с тоскою» (в ВКСэЕК слово «покои» зачеркнуто, но замена не найдена); в заключительном стихе отсутствует глагол «гуди». В ВКСэЕК в 1-м стихе первой строфы (2-я ч.) «зреющем» рукой Кнута заменено на «розовом» (в ИС оставлен прежний вариант).

51. ВКС, с. 55. В ИС (с. 68) входит на правах 3-й ч. в цикл «Тишина». Печаталось в Я (с. 107). «Плывут первоцветущие сады, Предслышится мелодия глухая» — Л. Гомолицкий приводит это двустишие как пример органического использования архаизмов в поэтической речи (Л. Гомолицкий. «А стих елико прорицает». IN: Меч, 1938, № 19, 15 мая).

52. ВКС, с. 56. В ВКСэЕК во 2-м стихе первой строфы эпитет «горький» зачеркнут и заменен на «соленый»; в ИС (с. 70) сохранен первоначальный вариант, но в отличие от ВКС вторая строфа разбита здесь на два двустишия.

53. ВКС, с. 57. Первоначально в газ. «Дни» (1925, № 878, 13 дек., с. 3).

54. ВКС, с. 58–59. Во 2-м стихе пятой строфы ИС (с. 71–72): «На мир земной уже без страсти глядя», там же — завершающая стихотворение строка: «Томился той же неизбывной жаждой», вариант этой строки, вписанный Кнутом в ВКСэЕК. «Томился рядом той же древней жаждой».

55. ВКС, с. 60–66. I гл. опубликована в ж. «Благонамеренный» (1926, № 2, с. 12–14), с подзаголовком отрывок из поэмы. Оценивая отдел поэзии в этом выпуске журнала в целом как неудачный, автор рецензии в «Верстах», скрывшийся за инициалами В. Ч., отмечал в частности, что «отрывок из поэмы Д. Кнута — довольно слабый. У Кнута есть вещи лучше» (Версты, 1926, № 1, с. 212). В другой рецензии на тот же номер журнала Ф. Степун, напротив, подчеркивал талантливость поэмы, хотя при этом обращал внимание на то, что в ней «неприятно перекликаются ноты как будто бы еще преждевременного поэтического самокоронования», извиняя поэта лишь тем, что он «всего только поддался соблазну библейской стилизации и стилизованного пафоса» (СЗ, 1926, кн. 28, с. 483, 484). В сравнении с ВКС журнальный отрывок имеет некоторые отличия: стихи третьей строфы следовали в ином порядке:

— Оставь сей мир. Иной тебе назначен
Возвышенный, благой, мужской удел.
Благодари: Мной суждено иначе.
Оставь заботы недостойных дел.

После строфы четвертой шла строфа, отсутствующая в ВКС и ИС:

— Тащи ее на дикую тропу ты,
И, сбросив в пыль, ей повели: ложись.
И, повалив, веревками опутай,
Свяжи ее, глухонемую жизнь.

И далее, зачин шестой строфы (в окончательной редакции текста — пятой) выглядел так: «Схвати ее бесстрашными руками». Кроме того: «Повеют ветры с винных океанов». Готовя «Испытание» для ИС (с. 73–80), Кнут внес в нее следующие изменения (I гл.): первая строфа: «И грозно протрубило: „Довид Кнут“», четвертая строфа: «Слепая жизнь, твои слепые дни», шестая строфа: «Ты обложи сушеною полынью», седьмая строфа: «Услышишь бесподобные стихи»; во II-й гл. иное деление на строфы. III-я гл. частично напечатана в ВР (1926, № 3) со следующими разночтениями: «Чтоб многие в ладонях груди грелись, Чтоб каждую любить и звать: моя»; строфа —

Пить винный сок, кусать айву и сливу,
Пугать невзгоду, ветер и метель…
Приятно жить в саду Его счастливом,
Добро и зло закинув за плетень —

отсутствует и в ВКС, и в ИС. От них отличается также первое двустишие следующей строфы: «Лежать в ночи — дышать простором свежим, Плыть в мир невыносимой красоты…» (в последнем стихе «легким» вместо позднейшего «ясным»). Интересно, что завершающий стих поэмы в ИС, состоящий из одного слова «Плодотворить», воспроизводит не ВКС, а именно журнальный вариант, в котором «Осуществлять себя» отсутствует.

Как и поэма «Ковчег», «Испытание» строится на основе ветхозаветной архетипики, которая служит метафорическим выражением идеи творчества, миссии поэта. В данном случае в качестве прототипической матрицы выступает библейский сюжет «акедат Ицхак» — жертвоприношение Авраамом своего сына Ицхака.

САТИР

Сборник «Сатир» выпал из поля зрения мемуаристов, биографов, критиков и исследователей Кнута. Его не упоминают даже близко знавшие поэта и вроде бы неплохо знакомые с его творчеством авторы: Терапиано и Струве (с. 331).