Собрание Сочинений в двух томах. Том Первый. Стихотворения

Отчего, не знаю, взоры
Неожиданно привлек
Этот звякающий шпорой,
Этот бронзовый сапог!

О бретерах и о мотах

Рассказали, как слова,
Кружева на отворотах,
Щегольские кружева.

А за окнами всё то же:

Тот же тополь, тот же дом,
Тот же сгорбленный прохожий,
Тот же двор, покрытый льдом…

С глаз долой! Спустите шторы!

Мы устроим век иной!
Здесь сегодня мушкетеры
Побеседуют со мной!

Попрошу, чтоб рассказали

Всё, что знали на земле:
О боях, о кардинале,
О надменном короле,

О дорогах и тавернах

И аббатствах вековых,
О любовницах неверных
И дуэлях роковых!..

У бочонка сядут гости,

Будет смех и стук костей,
И монет тяжелых горсти
Лягут в складки скатертей,

Все растает на рассвете,

Как бургундского пары.
И останусь я, да эти
Стены, книги и ковры…

За опущенною шторой

Я до утра лампу жёг,
Оттого, что звякнул шпорой
Мушкетерский сапожок!

* * *

Там сук над водой перегнут,
И берег отчетливо выписан…
Мне кажется, я — Пер Гюнт,
Которого выдумал Ибсен!

Выдумал и обрёк

Скитаться в скалах и насыпях.
Встала заря поперёк
Елей, распахнутых наспех.

Что это? Рондский бор?

Хижина? Кто ее выстроил?
Память — как возглас в упор,
Как водопад, как выстрел!

И сразу — от белых камней

До кустика — всё опознано!
О, Сольвейг! Выйди ко мне,
Если еще не поздно!

* * *

Там тень извозчика на козлах
В сугроб упала голубой
И вереницу звезд промозглых
Туман волочит за собой.

Там стонет каменное ложе

Воспетой Пушкиным реки,
И тот же мост, и небо то же
Висят, столетьям вопреки!

Там, к ночи подступя вплотную,

Былая жизнь глядит в упор:
Раскольников через Сенную
Проносит под полой топор!

Там, на Столярном, в доме Штосса,

В руках у мёртвого — онёр,
И на партнёра смотрит косо
Проигрывающий партнёр…

Там, вдоль по Невскому со свистом

Мчать лихачам не надоест,
И делом заняты нечистым
Те двое, что вошли в подъезд!

Там эхо тысячами мокрых

И гулких набережных плит
Ночного будочника окрик
До самого рассвета длит.

ТЕРЦИНЫ – АКРОСТИХ

Аборигены моря и таверны!
Ликующие гавани, огни!
Еще буссоли и квадранты верны.

Крепчай, зюйд-вест, и Южный Крест нагни

С расшатанных небес к согбенным реям!
Акулам лишь и демонам сродни

На одичалом корабле мы реем.

До парусов швыряет пену шквал,
Растет волна зеленокрылым змеем!

Гарпуном в грудь иль ромом наповал

Разит судьба, но несравнима доля —
Изведав бури, обрести привал

На развеселых доках Сан-Риоля!

* * *

Брызги охры и кармина — осень!
Угли милого камина — осень!

За оградой парк — цыганский табор,

И поет, поет рябина — осень…

Отчего ж из моего стакана

Не допита половина – осень?

* * *