Собрание сочинений в одной книге (сборник)

Театр понемногу наполняется. Внутри он представляет круглую арену, наподобие цирка; она разделена на две неравные части: большую – партер и меньшую – сцену; партер сверху открыт, сцена защищена крышей. Двери для «чистой» публики ведут прямо на сцену, которая чуть возвышается над землею и снабжена дощатым полом, устланным рогожами: это крупное нововведение, потому что обыкновенно пол покрывается соломой или сухими листьями. Но ведь сегодня особенный день, чрезвычайное представление, и все должно быть чрезвычайным! Сцена отделена толстым бревенчатым забором от партера, уже переполненного массой народа; это действительно par terre, потому что все стоят прямо на земле, под открытым небом, подвергаясь всем капризам переменчивой лондонской погоды. Но ведь и публика в партере привычная, и ее, по-видимому, ничуть не беспокоит состояние погоды: по крайней мере, все весело щелкают орехи, едят апельсины и яблоки, пьют пиво. Особенно предусмотрительные и запасливые зрители, забравшиеся сюда с самого утра и потому стоящие впереди, тут же обедают, и таких в театре немало. Шум здесь невообразимый: там кого-то придавили, другого уронили, там двое подрались из-за места, любители драки присоединяются к той или другой стороне, начинается потасовка. Все знают урочное время начала представления и все же обнаруживают нетерпение: кто кричит, кто аплодирует, большинство швыряет каменьями и грязью в холщовый занавес, раздвигающийся посередине на две стороны. На сцене в это время собирается «чистая» публика: она здесь, на сцене, и останется во время представления, – это ее привилегия, за которую она и платит. Счастливцы восседают на скамьях и табуретах, опоздавшие располагаются на рогожах. По краям сцены, у самой стены, несколько дощатых загородок: это ложи для дам. Публика на сцене тоже убивает время по-своему: играет в карты, в триктрак, курит, острит, то и дело приподнимает занавес и перебранивается с партером. Надо сказать, что театральный обычай установил с давних пор непримиримую вражду между партером и сценою: с обеих сторон раздаются самые грубые ругательства, насмешки, остроты; потом полетят яблоки, палки, оглоданные кости, наконец, камни, нередко пробивающие убогий занавес. Джентльмены не гнушаются отвечать тем же: они подбирают каменья и сильною рукой, привыкшею владеть оружием, бросают их в толпу. Пущенные сверху, в сплошную массу голов, эти камни всегда попадают в цель и вызывают бешеные крики боли и бессильной злобы. Время от времени ветер, раскрывая обе половинки занавеса, доносит на сцену из партера такой смрад от стоящих там и тут огромных лоханей, что привилегированные начинают кричать: «Курите можжевельником!» Служитель приносит большую жаровню с горячими угольями, накладывает в нее свежих можжевеловых ветвей, и джентльмены чувствуют себя лучше среди густого, тяжелого дыма.