Собрание сочинений в одной книге

– Все это выше моего понимания и моей мудрости, – заявил он своему племени, причем его глаза все время с тревогой возвращались к дулу револьвера. – Я прибегаю к последнему средству. Пусть гонец отправится и разбудит Ту, Что Грезит. Пусть он передаст ей, что чужестранцы, спустившиеся к нам с неба, а может быть, и с самого Солнца, прибыли в нашу долину. И только мудрость ее неземных грез может разъяснить нам то, чего никто не понимает и что неясно даже мне.

Глава XVIII

Под конвоем копьеносцев Леонсия, оба Моргана и Торрес пустились в путь по плодородным, хотя и обработанным чрезвычайно примитивным способом нивам, через журчащие ручейки, лесистые участки и поросшие высокой травой луга, на которых паслись коровы такой низкорослой породы, что даже взрослые животные были не больше обычных молодых телят.

– Это несомненно настоящие дойные коровы, – заметил Генри. – Они просто прелесть! Но видели ли вы когда-нибудь таких карликов? Ведь сильный мужчина может свободно поднять самую крупную из них и нести ее на плечах.

– Думаю, ты ошибаешься, – возразил Фрэнсис. – Вон погляди на ту черную. Держу пари, что в ней не меньше трехсот фунтов.

– На что пари? – подхватил Генри.

– На что угодно, – последовал ответ.

– Сто долларов твоих против ста моих, – сказал Генри, – что я смогу поднять и понести ее.

– Идет!

Но пари не суждено было состояться, ибо в ту самую минуту, как Генри сошел с тропинки, копьеносцы заставили его вернуться обратно. Знаками и мимикой они дали понять пленникам, чтобы те держались прямой дороги.

Когда дорога пошла у подножия крутой скалы, путники увидели под собой стадо коз.

– Это домашние козы, – заметил Фрэнсис. – Взгляните-ка на пастухов. Недаром я не сомневался, что поданное нам рагу было из козлятины. Я всегда питал слабость к козам. Если Та, Что Грезит, кто бы она ни была, отменит решение жреца и оставит нас в живых и если нам придется провести с Погибшими Душами весь остаток своих дней, я подам на ее имя прошение, чтобы меня назначили главным пастухом всех коз этого государства. Я построю для вас прелестный маленький коттедж, Леонсия. И вы будете главным сыроваром при дворе королевы.

Однако Фрэнсису не пришлось развить свой фантастический план, ибо они вышли к озеру такой поразительной красоты, что молодой человек невольно присвистнул, Леонсия забила в ладоши, а Торрес восторженно воскликнул. Озеро, безукоризненно овальной формы, было с милю в длину и с полмили в ширину. Ни одно человеческое жилище не нарушало сплошной полосы деревьев, зарослей бамбука и камыша, плотным кольцом окружавших озеро и особенно пышно разросшихся у подножия скалы. На гладкой водной поверхности с такой поразительной ясностью отражались высящиеся кругом горы, что взор с трудом различал, где кончалась действительность и начиналось отражение.

Восхищаясь красотой и отчетливостью отражения, Леонсия вдруг разочарованно вскрикнула, заметив, что вода в озере далеко не кристальной чистоты.

– Как жаль, что она такая грязная!

– Причиной тому богатая черноземная почва долины, – объяснил ей Генри. – Чернозем здесь лежит пластом в несколько сотен футов.

– Некогда вся долина была, очевидно, озером, – высказал предположение Фрэнсис. – Поглядите вдоль всей цепи скал, и вы увидите, что на ней ясно отмечен уровень, которого достигала прежде вода. Интересно, что так понизило этот уровень.

– Вероятнее всего, землетрясение, которое открыло какой-нибудь подземный выход и осушило озеро до его нынешних размеров и продолжает осушать и теперь. Темный коричневый цвет доказывает, что сюда постоянно вливаются новые воды. Это озеро, несомненно, служит резервуаром, в котором собирается вся влага с долины.

– Ну вот наконец хоть один дом, – заметила пять минут спустя Леонсия, когда они обогнули скалу и глазам их представилось низкое, похожее на бунгало строение, прильнувшее к склону утеса и нависшее над водой.

Сваями дому служили массивные стволы деревьев, стены его были сделаны из бамбука, а крыша крыта соломой. Жилище было расположено так уединенно, что попасть к нему можно было или по воде на лодке, или по мостику длиной в двадцать футов и такому узенькому, что два человека не могли бы пройти по нему рядом. По обе стороны мостика стояли два туземца, очевидно исполняющие роль вооруженных часовых. Повинуясь знаку жреца Солнца, они посторонились и пропустили отряд; впрочем, оба Моргана заметили, что копьеносцы, сопровождавшие их от самого Большого Дома, остались по ту сторону мостика.