Собрание сочинений в одной книге

– Надо, пожалуй, закрепить лодку, – предложила Мод.

Она вышла на берег вслед за мной, и я с изумлением смотрел на нее.

Она решительно кивнула головой.

– Да, я пойду с вами. Поэтому закрепите лодку и вооружите меня дубинкой.

– Вернемся, – попробовал я отговорить ее. – В конце концов, мы обойдемся и травой.

– Вы сами знаете, что она не годится, – был ответ. – Может быть, мне идти вперед?

Я пожал плечами, но в душе был восхищен смелостью этой женщины. Вооружив ее сломанным веслом, я взял себе другое. С нервной дрожью прошли мы первые шаги по берегу. Раз Мод в испуге вскрикнула, когда любопытная самка ткнулась носом ей в ноги. По той же причине я несколько раз ускорял шаги. Но, кроме предостерегающего покашливания справа и слева, никаких признаков вражды мы не замечали. Это лежбище, по-видимому, никогда не посещалось охотниками, благодаря чему котики не боялись и были настроены мирно.

В середине стада стоял неописуемый шум. От него действительно можно было почти оглохнуть. Я остановился и ободряюще улыбнулся Мод, так как первый успел овладеть собой. Она подошла ко мне и прокричала:

– Я ужасно боюсь!

– Ничего, ничего, – успокаивал я ее и мгновенно покровительственно обнял ее за талию.

Я никогда не забуду, какой прилив мужества ощутил я в эту минуту. Глубочайшие недра моего существа пришли в движение, я почувствовал себя мужчиной, защитником слабых, борющимся самцом. Но, что самое главное, я почувствовал себя защитником моей возлюбленной. Она оперлась на меня, хрупкая, нежная, как лилия. Когда дрожь ее понемногу утихла, я почувствовал в себе новые силы. Я готов был сразиться с самым свирепым самцом стада и знаю, что, если бы такой бросился на меня, я не отступил бы и, наверное, убил бы его.

– Теперь я оправилась, – сказала Мод, с благодарностью глядя на меня. – Пойдем дальше.

И сознание, что моя сила успокоила ее и что она доверяет мне, наполнило радостью мое сердце.

На четверть мили от берега мы нашли «холостяков», еще не окрепших молодых самцов, живущих в одиночку и набирающихся сил для того дня, когда они смогут с боем проложить себе путь в ряды счастливцев.

Теперь все пошло как по маслу. Можно было подумать, что я уже давно знал, что и как делать. Крича, угрожающе размахивая своей дубинкой, даже подталкивая отставших, я быстро отрезал десятка два холостяков от их товарищей. Когда кто-нибудь из них пытался пробраться к воде, я тотчас преграждал ему путь. Мод принимала активное участие в работе, кричала, махала своим сломанным веслом и оказывала мне существенную помощь. Я заметил, что, если какой-нибудь котик казался ей утомленным или больным, она щадила его. Но я видел также, что, когда какой-нибудь холостяк, оскалив зубы, пытался прорваться мимо нее, глаза ее разгорались и она энергично ударяла зверя своей дубинкой.

– Как это увлекает! – воскликнула она, останавливаясь в изнеможении. – Я должна присесть.

Я отогнал маленькое стадо, в котором теперь оставалось около двенадцати голов, ярдов на сто дальше. К тому времени, как Мод присоединилась ко мне, я перебил всех котиков и уже начал сдирать с них шкуры. Час спустя мы гордо возвращались по дорожке между гаремами. И дважды еще мы проходили по этой дорожке, нагруженные шкурами, пока я не решил, что нам достаточно для крыши. Я поднял парус и вывел лодку из бухты.

– Мы словно домой приехали, – сказала Мод, когда лодка врезалась в берег.

Ее слова взволновали меня своей милой интимностью, и я сказал:

– Мне кажется, что я всегда жил такой жизнью. Мир книг и книжных людей представляется мне смутно, скорее как сон, чем как действительность. Как будто я всю жизнь только охотился и дрался. И вы тоже представляетесь мне частью этой жизни. Вы… – я чуть не сказал «моя жена, моя подруга», но быстро изменил конец фразы: – вы отлично переносите все трудности.

Но ее тонкий слух уловил фальшь в моем голосе. Она догадалась, что я не то хотел сказать, и быстро взглянула на меня.

– Вы хотели сказать что-то другое?

– Что вы ведете жизнь дикарки и отлично приспособились к ней, – непринужденно произнес я.

– О! – ответила она, и я мог бы поклясться, что в ее голосе звучало разочарование.

Слова «моя жена, моя подруга» весь этот день и еще много дней не выходили у меня из головы. Но никогда они не звучали громче, чем в этот вечер, когда я наблюдал, как она снимала мох с углей, раздувала огонь и готовила ужин.

Глава XXXI

– Она будет попахивать, – сказал я, – но зато не будет выпускать тепла и защитит нас от дождя и снега.

Мы любовались законченной крышей из котиковых шкур.

– Она неказиста, но своей цели послужит, а это главное, – продолжал я, надеясь услышать похвалу Мод.

Она захлопала в ладоши и объявила, что крыша ей чрезвычайно нравится.

– Но внутри совсем темно, – добавила она через секунду, и плечи ее невольно вздрогнули.

– Вы могли напомнить об окне, когда стены еще не были завершены, – сказал я. – Хижина строилась для вас, и вы должны были подумать об окне.

– Но ведь вы знаете, что как раз самое необходимое я всегда забываю, – засмеялась она. – А кроме того, вы можете в любое время пробить в стене дыру.