Собрание сочинений в одном томе

Так оно и шло. Но вскоре после этого Солли вдруг перестал являться к ужину. Через несколько дней я прижал его к стенке. Он признался, что нашел на Третьей авеню ресторанчик, где готовят бобы по-техасски. Я заставил его отвести меня туда. Едва ступив за порог, я все понял.

За кассой сидела молодая женщина, и Солли познакомил меня с ней. А потом мы выбрали себе столик и принялись за бобы.

Да, сэр, за кассой там была одна из тех женщин, которым стоит только пальцем шевельнуть, чтобы заполучить любого мужчину в мире. Тут надо кое-что уметь. И она это умела. Я видел, как она действует. Вид у нее был цветущий, а платье простое. Волосы она зачесывала со лба назад — никаких тебе завитков и кудряшек. А теперь я расскажу вам, как они это делают; тут нет ничего хитрого. Если такая женщина хочет подцепить мужчину, она следит за тем, чтобы всякий раз, взглянув на нее, он видел, что она глядит на него. Вот и все.

На следующий вечер, в семь часов, Солли должен был ехать со мной на Кони-Айленд. Пробило восемь, а его еще не было. Я вышел и взял кеб. Меня грызли недобрые предчувствия.

— Едем в ресторан «Как у вас дома» на Третьей авеню, — говорю я. — А если там не найдется того, что мне нужно, поищем в седельных лавках. — И я протянул ему список.

— Босс, — говорит кебмен, — я однажды съел бифштекс в этом ресторане. Если вы по-настоящему проголодались, советую начать с седельных лавок.

— Я сыщик, — говорю я, — и вообще не ем. Давай поживее!

Когда я добрался до ресторана, линии на моей руке подсказали мне, что я должен опасаться высокого, рыжего, тупого человека и что мне предстоит потерять значительную сумму денег.

Солли там не было. Так же как и гладковолосой леди.

Я подождал, и спустя час они приехали в кебе и вылезли наружу, держась за руки. Я попросил Солли отойти со мной за угол на пару слов. На его физиономии сияла улыбка до ушей, но не я вызвал эту улыбку. — Она самая лучшая девушка на свете, — говорит он.

— Поздравляю, — говорю я. — Если ты не против, я хотел бы получить свою тысячу прямо сейчас. — Знаешь что, Люк, — говорит он, — я не уверен, что так уж шикарно провел время под твоей опекой и руководством. Но я сделаю для тебя все, что смогу, — все, что смогу, — повторяет он. — Мы с мисс Скиннер поженились час тому назад. Завтра утром мы уезжаем в Техас.

— Прекрасно! — говорю я. — Будем считать тебя осыпанным лепестками роз и акциями серебряных рудников. Но не стоит завязывать на наших деловых отношениях слишком много атласных бантиков, иначе можно вовсе потерять их из виду. Как насчет моего гонорара?

— Миссис Миллс, — говорит он, — вступила во владение всеми моими деньгами и ценными бумагами, кроме семидесяти пяти центов. Я рассказал ей о нашем уговоре, но она заявила, что это безнравственный и незаконный контракт и она не собирается платить по нему ни цента. Однако я не хочу поступать с тобой несправедливо, — говорит он. — За всю поездку я купил и отослал на ранчо восемьдесят четыре седла, и по возвращении я выберу из них шесть самых лучших и пришлю тебе.

— И он сдержал обещание? — спросил я, когда Лукулл умолк.

— Да. Эти седла годятся разве что королям. Те шесть, которые я от него получил, обошлись ему, наверное, тысячи в три долларов. Кто способен купить такое седло, кроме раджей и принцев из Азии и Африки? Я составил их полный список. Мне известен каждый смуглокожий королевский отпрыск и знатный вельможа от Минданао до Каспийского моря.

— Нечасто, должно быть, находятся покупатели, — рискнул заметить я.

— Сейчас их приезжает больше, — сказал Полк. — Нынче любой кровожадный дикарь, который цивилизуется в достаточной степени для того, чтобы отменить обычай самосожжения вдов и перестать использовать вместо салфетки собственные усы, объявляет себя восточным Рузвельтом и едет к нам изучать летние съезды учителей и рецепты коктейлей. Я свой товар пристрою. Взгляните-ка сюда. Он достал из внутреннего кармана плотно свернутую газету с сильно обтрепанными краями и ткнул в нужный абзац.

— Прочтите это, — сказал королевский шорник. Заметка гласила:

«Его Высочество Сейид Фейсаль ибн Турки, имам Муската, является одним из самых прогрессивных и просвещенных правителей Старого Света. В его конюшнях насчитывается более тысячи чистокровных персидских лошадей. Сообщают, что этот могущественный принц собирается в недалеком будущем посетить Соединенные Штаты».

— Видали? — торжествующе сказал Лукулл Полк. — Мое лучшее седло, считайте, продано — я имею в виду то, что с отделкой из бирюзы на задней луке. У вас случайно не найдется трех долларов, которые вы могли бы ссудить мне ненадолго?

Они случайно нашлись; и я ссудил их ему.

Если эти строки попадутся на глаза имаму Муската, пусть они побудят его скорее предпринять задуманную поездку в наш земной рай! Иначе, боюсь, трем долларам моим придется сказать «прощай».

Убийца