Читаем Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 1 полностью

Забыв усталость, отбираю камни и жадно сую их в карманы. Отец старается отвлечь меня от этого занятия, указывая на горы речного песка: «Знаешь ли, в этом песке интересного больше, ты там покопайся, смотри-ка, какие ракушечки, а это вот белемниты — окаменелость. Смотри, а вот это — находка действительно — стрелка какая!» Пора возвращаться. Пока мы обратно идем, он рассказывает мне о каменных стрелах и топорах — орудиях каменного века. Маленькая кремневая стрелка со следами грубой ручной обработки в кармане лежит у меня. Всюду здесь жили пещерные люди когда-то, охотились здесь, и не только на рысей, лосей и медведей; бродили здесь мамонты и саблезубые тигры… Захваченный этим рассказом, не сразу чувствую, как я устал. Но ноги все помнят. Они спотыкаются и бредут еле-еле. Отец предлагает мне опираться на палку его. Эта желтая трость, с черной ручкой изогнутой и резиновым наконечником, служит ему много лет. Дома есть у него и другая: та вся обгорелая, с какой-то налипшею черной массой внизу — сувенир. Опалил ее кратер Везувия, куда отец поднимался когда-то в Италии…

В другой раз мы уходим с ним через поле. Минуя заброшенную кузницу, песчаный холм, изрытый барсучьими норами и заросший ельником и молодым орешником, куда мы ездили когда-то пикниками жарить яичницу на кострах, понемногу доходим до берега Волги. Я вижу вдали под горой пароход. Он кажется мне совсем крошечным, точно игрушка; за ним тянется неуклюжая, глубоко сидящая в воде баржа. На берегу желтеет песчаная отмель. Но дальше мы не идем: дома мы ничего не сказали. И верно, оказалось, что мама нас ищет уже, беспокоится.

Поспели ягоды… Сколько их в этом году! Печь, отдельно сложенная прямо в саду между двумя аллеями, дымится целые дни. Розовея, оседают на дно тазов пирамиды сахарного песку, плавятся, превращаясь в душистый сок клубничного и черносмородинного варенья. Здесь интересно, только слишком уж жарко. Заходим по пути на прогулку полакомиться вкусными пенками. Печки стоят сами по себе, под открытым небом; над ними плывут облака, шумит листва, поют птицы…

Чистка клубники происходит на нижнем балконе дома. Здесь ягоды освобождаются от зеленых шапочек, под которыми обнаруживаются маленькие розовые лысинки. Горы ягод. Ни варенье, ни воздушные пироги, ни поедание сырой клубники со сливками и сахарной пудрой не в состоянии поглотить этого изобилия. Все ходят с красными пальцами. Сбор ягод с гряд производится три раза в день: утром, в полдень и вечером, но дни такие жаркие, спеет клубника так быстро, что можно обирать ее без перерывов…

К началу сенокоса приехали старшие братья с товарищем по полку — Купреяновым. Рано утром, накинув на себя что попало, все они бегут купаться на пруд, папа тоже. Берут с собой и меня. Вечерами, когда спадает жара, все играют в горелки на свежевыкошенном лугу Слободской дороги; отдыхать забираются в сенной амбар, стоящий рядом. Быстро проходит несколько дней. И опять уезжают они: предстоят им маневры какие-то…

Зато им на смену является Леша. Он скоро ждет производства в офицеры, сшил себе парадный кавалергардский мундир. Мундиры семеновцев много скромнее. При мне Леша как-то мундир примеряет, чтоб в нем показаться папе и маме. Китель белого сукна и блестящая каска с двуглавым орлом производят на меня неотразимое впечатление. Семеновские парадные красные нагрудники и кивера с султанами блекнут в памяти, пытаясь стать рядом с этим блеском, и старшие братья кажутся несправедливо обиженными…

……………………………………………

Наступает очередная ночь — с шумом лип, пеньем комаров и сетками в окнах. Опять лежит в своей постели отец, перечитывая только что полученное Кокино письмо и собираясь писать ответ.

«Как закончили сенокос? Вера что-то давно нам не пишет, и мы ничего не знаем… Купреянову командир дал внеочередной отпуск, и он сегодня уезжает к себе в Княжево. Просит передать вам всем от него низкий поклон и еще раз благодарит за гостеприимство. Он в восторге от дней, проведенных у нас. Дела их очень расстроены, и боюсь, что ему придется выйти из полка… Купил себе книги Семенова „Расплата“ о русско-японской войне… С кондуктором вышлю…

Перейти на страницу:

Все книги серии Толстой С. Н. Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах)

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии

Похожие книги

Женский хор
Женский хор

«Какое мне дело до женщин и их несчастий? Я создана для того, чтобы рассекать, извлекать, отрезать, зашивать. Чтобы лечить настоящие болезни, а не держать кого-то за руку» — с такой установкой прибывает в «женское» Отделение 77 интерн Джинн Этвуд. Она была лучшей студенткой на курсе и планировала занять должность хирурга в престижной больнице, но… Для начала ей придется пройти полугодовую стажировку в отделении Франца Кармы.Этот доктор руководствуется принципом «Врач — тот, кого пациент берет за руку», и высокомерие нового интерна его не слишком впечатляет. Они заключают договор: Джинн должна продержаться в «женском» отделении неделю. Неделю она будет следовать за ним как тень, чтобы научиться слушать и уважать своих пациентов. А на восьмой день примет решение — продолжать стажировку или переводиться в другую больницу.

Мартин Винклер

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза