Собрание сочинений в трех томах (Сказки, Том 2)

Понятно, что при таких условиях сказы одного направления сближались, переплетались со сказами другого направления, и одни образы переходили в другие. "Стары люди" получили черты "вольных людей", и наоборот. Красавица - жена атамана или "береговая девка" судебных приказов - превращается в "каменную девку", в "малахитницу", в "Хозяйку горы". Хозяйка из безразличной хранительницы "земельных богатств" превращается в сознательную: одним помогает, сама показывает, облегчает доступ к богатствам, других "отводит", обманывает или губит.

Враждебна "Хозяйка" к барам, начальству, всякого рода барским прислужникам, а помогает лишь смелым, решительным и свободолюбивым рабочим, которые в какой-то степени родственны "вольным людям". Однако Хозяйка горы не сводится на роль только пособницы, соучастницы, хранительницы собранного (кладов). Нет, она распоряжается не кладами, а "земельными богатствами", и распоряжается самостоятельно. По своему желанию может допустить разработку, может и не допустить, может с помощью подвластных ей ящериц "увести богатство", может и собрать.

Кроме многочисленных ящериц, в подчинении Хозяйки горы еще бурая кошка. Она ходит в земле, но близко к поверхности, выставляя иногда свои огненные уши. В каком-то подчинении находится и хранительница "главного богатства" "девка Азовка". Иногда, впрочем, этот образ кажется не связанным с образом Хозяйки горы, но все же налет горняцкого тут остается: в перечне богатств горы упоминаются лишь золото и драгоценные камни, а не товары и оружие.

Там, где "самое дорогое место", "главное богатство", неизбежен, конечно, и образ змеи. Это ведь повсеместно - змея и золото связывались. "Змеиные гнезда", "змеиные места" считались верным признаком золотоносности. Это не отрицалось и в книгах, которые по состоянию культуры XVIII века можно отнести к разряду научных.

Так, в 1760 году было издано "Обстоятельное наставление рудному делу, состоящее из четырех частей... сочиненное и многими чертежами изъясненное... берг-коллегии президентом и монетной канцелярии главным судьею Иваном Шляттером - объемистая книга, - на 294 страницы большого формата, с 35-ю листами чертежей, - посвященная президенту Академии наук П. И. Шувалову, конечно, была одним из капитальных трудов своего времени. И все-таки в этом "капитальном труде" читаем: "Что о пребывании ящериц, змей и тому подобных насекомых при богатых рудных жилах говорится, то хотя оное за неосновательное почитается, однако узнавание особливо при Колывановоскресенских заводах ясно доказывает, что сего вовсе опровергать не надлежит; ибо множество змей, находящихся там на горе, золотою и серебряною рудами изобилующей, от которых и оная гора Змеиною горою названа, есть явное свидетельство, что такие гады больше водятся в тех местах, где золотые и серебряные руды находятся".

Ящерицы и змеи обычного типа у старателей считались только слугами, пособниками. Среди ящериц одна была главной. Она иногда превращалась в красивую девицу. Это и была Хозяйка горы. Над змеями начальствовал огромный змей - Полоз. В его распоряжении и находилось все золото. Полоз, по желанию, мог "отводить" и "приводить" золото. Иногда он действовал с помощью своих слуг-змей, иногда только своей силой. Иногда роль Полоза сводилась только к охране "земельного золота". Полоз всячески старался не допустить человека до разработки золотоносных мест: "пужал", показываясь "в своем полном виде", "беспокойство всякое старателю производил", утягивая в землю инструмент, или, наконец, "отводил" золото. Реже Полозу давались черты сознательного, полновластного распорядителя золотом: он, как и Хозяйка горы, одним облегчал доступ к золоту, указывал места и даже "подводил золото", других отгонял, пугал или даже убивал.

Между подчиненными Полозу силами нередко упоминались его дочери Змеевки. С их помощью Полоз "спускал золото до рекам" и "проводил через камень". Чаще всего олицетворением Змеевок считались небольшие бронзовые змейки-медяницы. Широко распространенным было поверье, что эти змейки проходят через камень и на их пути остаются блестки золота. Иногда о Змеевках говорилось без связи с Полозом; они считались одним из атрибутов колдовской ночи, когда расцветает "папора". В эту ночь Змеевки в числе прочей "колдовской живности" вились около чудесного цветка. Вспугнутые человеком, "знающим слово", они сейчас же уходили в землю, и если тут был камень, то оставляли в нем золотой след. Если кладоискатель "не знал слова", Змеевки устремлялись на него и тоже "сквозь пролетали". "Умрет человек, и узнать нельзя - отчего. Только пятнышко малое против сердца останется".

Взаимоотношения между Полозом и Хозяйкой горы были не вполне ясны. Помню, мы потом не раз спрашивали у лучшего полевского сказителя дедушки Слышко о Полозе.

- Он хоть кто ей-то? Муж? Отец?

Старик обычно отшучивался:

- К слову не пришлось, не спросил. Другой раз увижу, так непременно узнаю, -то ли в родстве они, то ли так, по суседству.

V