Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести)

- Когда будете в Телецком, посмотрите: правда, что там яблони растут, или нет? И тогда напишите. Пожалуйста!

- Хорошо, - ответил Андрей Никитич, - обязательно посмотрю и обязательно напишу.

СНОВА НА КАТУНИ

Костя Кандыков уже начал скучать в тайге со своим кроличьим стадом. День ото дня становилось тревожнее, беспокойнее от забот и дум. Ему казалось, что сад без него заброшен, что Анатолию Яковлевичу не до яблонек: сейчас горячая пора в колхозе, а он секретарь партийной организации - должен и проверять, и помогать колхозу. Ребята почти все разъехались по своим деревням, а те, кто остался, кажется, не очень болеют за молодой сад. Может, забегут, поглядят, выдернут травинку-другую да и опять забудут про яблоньки... А их, наверно, поливать надо - погода стоит жаркая.

- Ну что я тут с ними сижу? - с нарастающей досадой говорил Костя, глядя на кроликов. В тайге, в одиночестве, он привык вслух разговаривать сам с собой. - Ну какой от меня толк? Подумаешь - накосить охапку травы да бросить за изгородь! Это и Алешка мог бы...

Костя не хотел сознаться даже самому себе, что он не полюбил кроликов. Хоть и заботился о них и даже гладил иногда тех, которые в руки давались, но с тоской чувствовал, что они с каждым днем все больше и больше надоедают ему.

- Дело делать надо, а я тут сижу с ними! Хоть бы уж скорее покос начинался - все-таки работа была бы!..

Иногда, устав от книг и от кроличьей суеты, он начинал бродить по долине Кологоша.

- Вот тут хорошо бы посадить яблони, - прикидывал он, - склон солнечный... А вон там - ягодники... Хорошо! Лес кругом, никаких лесозащитных полос не надо. Может, "персиковую викторию" развести, как у Лисавенко, - она же так легко размножается! А какая ягода - чуть ли не в кулак! Да тут бы ее корзинами собирать можно, возами! Эх, жалко, однако, в Барнаул уезжаю!.. А что жалко? - продолжал рассуждать Костя. - Разве навек? Выучусь, так ведь опять же сюда приеду. Эх, выучусь - что мы тогда вместе с Анатолием Яковлевичем наделаем! И с ребятами!

У Кости даже дух захватывало, когда он заглядывал в будущее. Бродя по тайге со своим острым садовым ножом, он, чтобы набить руку, делал прививки: прививал осину на сосну, березу на лиственницу. Он хотел научиться прививать так, чтобы даже самый опытный садовник не мог привить лучше. И потом все-таки любопытно: а что получится, если береза приживется на лиственнице? Какая ветка вырастет?..

Но вот наконец наступил и покос. В Кологош пришли повозки, приехали все школьные технички с косами-литовками. Приехал старый Романыч. Приехал Толька Курилин - сын школьной уборщицы Анны Курилиной, и Романычева внучка Зина приехала...

Но кого же первым увидел Костя около своего кроличьего загона? Чья белая взъерошенная голова торчала над плотным лиственничным забором?

- Алешка! - обрадованно закричал Костя. - Неужели покосничать приехал?

Алеша Репейников соскочил с изгороди.

- И покосничать, - ответил он, - и вот... тебе помочь... с кроликами.

Костя положил ему руку на плечо.

- Знаешь что, - сказал он, - ты уж возьмись сам за это дело. А я косить пойду. Ты видишь, какие у меня мускулы? - Костя сжал кулак и согнул руку. - Ну, потрогай!

- О! - с уважением протянул Алеша, потрогав Костины мышцы. - Как железные!

- Ну вот! Ну что мне с такими руками - разве с кроликами нянчиться? Уж это скорее твое дело. Ты возьмешься?

У Алеши просветлело лицо.

- Ладно, - сказал он, глядя на Костю благодарными глазами, - я возьмусь, и я справлюсь. Ты, Костя, не беспокойся! - И, взвизгнув от радости, как девчонка, вприпрыжку побежал к иве, по которой можно было перелезть в загон.

- Э-э, подожди! - спохватившись, закричал ему вслед Костя. - А как там наши яблоньки?

Но Алеша даже не остановился.

- Хорошо, - прокричал он, - растут!

- Буйнопомешанный! - проворчал Костя с улыбкой. - Совсем на своих кроликах помешался.

Так и решили: Алеша ухаживал за кроликами, а Костя косил. А когда кончился покос, Костя, договорившись с Анатолием Яковлевичем, уехал из Кологоша, а Репейников остался вместе с Романычем доживать лето на заимке.

А летние месяцы проходили быстро, не оглянешься. Прошел июль од-дай - с долгими днями... Вот уж и август - бичень-чабаттан-ай тронулся в путь. День убавился, как говорят алтайцы, на дверную накладку (запор), а работы целая гора. Дожди помешали вовремя закончить покос. А как блеснули погожие дни, то подоспело все сразу: и сено сушить, и хлеб убирать.

Костя не видел дней - все они проходили на колхозных полях. Его уже вместе со взрослыми косцами посылали на луга. Отец его, лучший стоговщик в колхозе, учил сына укладывать стога, и бригадир поговаривал, что Костя парень смекалистый, надо бы ему жнейку попробовать.

Ну что ж, если доверяют, почему же Косте не поучиться на жнейке работать? И наступил такой день, сухой и палящий, когда он, прислушиваясь к равномерному стрекоту жнейки, вывел ее на ячменное поле.

Дружная работа кипела в колхозе. Все - и маленькие и большие, - все, кто мог хоть чем-нибудь помочь, вышли в поле. Торопились убрать урожай, пока сияют погожие дни.