Собрание сочинений в трех томах. Том 3. Пылающий остров

Конечно, Вы могли бы вернуться и к былым своим исследованиям, в Вашем распоряжении окажется любая из моих лабораторий, где так удачно повторялись забытые миром открытия, применение которых, напоминаю, находится в прямой зависимости от дальнейшей заботы Вашей о счастье человечества.

По-прежнему готовый к дружбе…»

Дойдя до подписи, профессор раздраженно засунул письмо в секретное бюро.

– Какой иронией звучат ваши слова о дружбе и человечестве!.. М-да!.. Ваше письмо лишь убеждает меня, что вам все еще не удалось «повторить» открытие моего учителя. Только то, что я жив, мешает вам воспользоваться в преступных целях тем, что уже в ваших руках. Так пусть хоть так оправдывается мое жалкое существование в моих собственных глазах!

Профессор вздохнул и с шумом захлопнул шкаф. Из передней совершенно отчетливо слышался шорох. Профессор оглянулся, все еще держась рукой за раму.

– О-о, профессор! Может быть, вы думаете, что на вас купальный костюм и вы идете купаться в нарисованную Левитаном речку? – послышался высокий торопливый голос.

– Фу, доктор… Милейший, вы изволили меня напугать!

– Что вы говорите! А я, признаться, испугался сам. Мне послышался, знаете ли, такой металлический звук…

В комнату вошел маленький подвижный человек. Он быстро поворачивал свою лысую голову с вьющимися височками. При этом пенсне в старинной золотой оправе часто слетало, и доктор подхватывал его на лету и водружал на место.

Криво надев пенсне на кос, доктор, потирая руки, оглянулся:

– Итак, почтеннейший, что это был за металлический звук?

Профессор был в явном замешательстве:

– Вы… смею вас уверить… ошиблись.

– Я? Ничего подобного! Я все понял. Это вы сбросили на пол свои рыцарские доспехи! – Доктор поднял одеяло с пола и накинул его на плечи профессору. – Теперь предоставим слово обвинителю, то есть мне. Слушайте и не защищайтесь! Во-первых, я предложил вам лежать. Сейчас же ложитесь на скамью подсудимых! Немедленно!..

– Милый доктор, я ложусь… ложусь! Я уже лежу!

– Ах, по-вашему, стоять посреди комнаты и размахивать руками – это и есть лежать? Ну вот… Итак, вы обвиняетесь в неупотреблении прописанных мною лекарств, в разгуливании неизвестно где по ночам и несоблюдении предписанного вам режима! Или, может быть, вы думаете, что я прописываю лекарства для сохранения их потомству, а мои советы подобны советам жены магометанина, которые, по Корану, следует выслушать, а поступить наоборот?

– Милейший доктор, я принципиально не употребляю лекарств!

Доктор едва успел подхватить пенсне:

– О! Он принципиально не принимает лекарств! Может быть, вы принципиально не будете носить брюки? У вас, почтеннейший, мания принципиальности. Почему он не переехал в новую квартиру в доме Академии наук? Принципиально? Ему, видите ли, хочется жить в этой старой дыре! Почему у него нет домашней работницы? Не догадаетесь? Так я вам скажу: он принципиально не хочет, чтобы на него работали. Он, видите ли, имеет семь стаканов и один раз в неделю моет их все оптом в электрической судомойке. У него три пары галош, которые он меняет по мере того, как они испачкаются, чтобы потом рационально вымыть их – за один прием. Он, видите ли, варит сам себе суп из бульонных кубиков. А кубики покупать можно? Кто их делает?

– Кубики делают для всех, а не для меня одного. Милейший доктор, хотя вы и убежденный аллопат, но в отношении своих нападок на меня уж будьте гомеопатом – применяйте их в малых дозах, а то ваши в пору аллигатору.

– А он не аллигатор? Настоящий крокодил! Почему он отказался баллотироваться в Академию наук? Я вам скажу: принципиально! Он против обязывающего звания… Откройте рот!.. А почему он не женился, этот старый холостяк? Принципиально. У него не вышло одна раз, и он больше не пожелал… Откройте рот!..

– Доктор…

– Покажите язык! Я доктор уже очень давно! Столько лет, сколько вы профессор. Вы, может быть, думаете, что у меня нет против вас самого главного обвинения? Вы – государственный преступник!.. Но-но-но! Не поднимайтесь! Вы покушаетесь на убийство! Что вы облегченно вздыхаете, уголовник? Повернитесь, пожалуйста!.. Так, хорошо. Вы покушаетесь на жизнь… повернитесь еще… известного… дышите!.. профессора… да дышите, я вам говорю!., теперь не дышите… бюллетени о здоровье которого ежедневно докладываются правительству.

– Милейший доктор, если не ошибаюсь, вы опять что-то прописываете? Как я уже имел честь вам сказать, я не предполагаю принимать ваши лекарства.

– Вы слышали? После этого он еще не преступник! Он собирается приблизить свою смерть!

– Нет, дорогой доктор, я не собираюсь ее приближать. М-да… Я только не желаю ее отодвигать.

– Может быть, вы думаете, что у вас есть такое право?

– Я думаю… Это право каждого…

– А! Вы слышали? Хорошо еще, что я молчаливый, а то бы я вам прочел такую лекцию о праве…

– Доктор, доктор, умоляю!

– Никакой пощады! Право? У вас на это есть такое же право, как зарезать меня! Вы упускаете одну маленькую подробность, что вы гражданин, у которого есть перед страной обязанности!

– М-да!.. И перед человечеством.

– О! Вы допускаете здесь противоречие?