Собрание стихотворений

Кажись бы, дело бесполезное,
но в годы памятного зла
поеживалась Поэзия, —
а все-таки жила!

О, сколько пуль в поэтов пущено,
но радость пела в мастерах,
и мстил за зло улыбкой Пушкина
непостижимый Пастернак.

Двадцатый век болит и кается,
он — голый, он — в ожогах весь.
Бездушию политиканства
Поэзия — противовес.

На колья лагерей натыканная,
на ложь и серость осерчав,
поворачивает к Великому
человеческие сердца…

Не для себя прошу внимания,
мне не дойти до тех высот.
Но у меня такая мания,
что мир Поэзия спасет.

И вы не верьте в то, что плохо вам,
перенимайте вольный дух
хотя бы Пушкина и Блока,
хоть этих двух.

У всех прошу, во всех поддерживаю —
доверье к царственным словам.
Любите Русскую Поэзию.
Зачтется вам.

1959

  ВОТ ТАК И ЖИВЕМ^{29}

С тенями в очах
от бдений и дум
с утра натощак
на службу иду.

Ах, дождик ли, снег, —
мне все трын-трава, —
в непрожитом сне
спешу на трамвай.

Подруга моя,
нежна уж на что,
не хуже, чем я,
воюет с нуждой.

С зари до зари,
с работы домой —
картошку свари,
посуду помой.

А дома одно:
в вещах недочет,
на крышу окно
и стенка течет.

Устанем, придем,
тут лечь бы в тепле, —
хватает с трудом
на книги и хлеб.

Но лучшую часть
души не отнять:
потухнем на час —
и рады опять.

Ладонь на ладонь,
плевать, что озяб:
была бы любовь
да были друзья б!

Открытый для всех,
от зла заслонясь,
да здравствует смех
в каморке у нас!

Приходят от дел,
от мытарств дневных
и эти, и те,
и много иных.

И спор до утра
под крышей сырой
чуть-чуть не до драк
доходит порой.

И взоры синей
от той кутерьмы,
и много семей
таких вот, как мы.

С пустою мошной
любовь бережем, —
и все нам смешно,
и все — хорошо!

Конец 1950-х