Собрание стихотворений

В 1740 г., предприняв незадолго до смерти Анны Иоанновны новую попытку издать сатиры, Кантемир переделал названную «Речь» в «Дедикацию сатир». «Дедикация» не сохранилась, название ее известно лишь по уцелевшей части оглавления Курбатовской рукописи, но А. Ф. Мерзляков, знавший рукопись в более полном составе, свидетельствует, что это посвятительное стихотворение первоначально было адресовано Анне Иоанновне, но затем обращено к Елизавете Петровне, что видно из собственноручной правки Кантемира. В письме Кантемира к М. Воронцову от 3/14 марта 1743 г. содержится очень ценное замечание относительно «Словоприношения», раскрывающее тактический замысел произведения. Заявляя Воронцову, что предоставляет самой императрице решить вопрос об опубликовании сатир, Кантемир пишет: «Я их <сатиры> сочинил в одном том намерении, чтоб, охуляя злонравие, подать охоту злонравным исправляться; и столь то мое намерение невинное, что потому смелость принял самой ея имп. величеству оной мой трудок приписать речью, которая в начале книжицы найдется» (Архив Воронцова, стр. 357). Так же как в свое время «Речь к императрице Анне Иоанновне», «Словоприношение к императрице Елисавете Первой» призвано было доказать «невинность» намерений сатирика и содействовать получению «высочайшей аппробации» на издание сатир. «Словоприношение» было написано в начале 1742 г. Окончательный текст определился к началу 1743 г.

Елисавете Первой (стр. 277). Впервые — изд. Ефремова. Печатается по авторизованному списку, хранящемуся в ГПБ. В стихотворении Кантемир посвящает Елизавете Петровне свой перевод писем Горация (см. ниже, стр. 487). Написано не ранее марта 1743 г. Это видно из того, что в авторских примечаниях говорится о трех книжках, которые уже прежде были Кантемиром «приписаны» императрице. Три книжки — это: 1) Сборник сатир и других оригинальных сочинений Кантемира (предсмертный сборник); 2) Перевод анакреонтических произведений и 3) Перевод истории Юстина. Все три книжки Кантемир посвятил Елизавете и отправил их из Парижа в Россию в марте 1743 г. (см. Архив Воронцова, стр. 357).

<Стихи из философских писем> («Почитаю здесь закон, повинуясь правам...») (стр. 279). Впервые — изд. Ефремова. В сборник, предназначенный Кантемиром для печати, не вошло. Стихотворение служит поэтическим заключением к одиннадцати философским письмам Кантемира (в изд. Ефремова они произвольно названы: «Письма о природе и человеке»). Точно датировать философские письма, а с ними и стихотворение — затруднительно. Единственным хронологическим признаком здесь служит тот факт, что в стихотворении Кантемир не применяет уже старых правил силлабического стихосложения. Отсюда можно заключить, что стихотворение написано между 1740 и 1744 гг. Оно представляет единственный пример силлабо-тонического построения тринадцатисложного стиха в поэзии Кантемира.

СТИХИ НА ФРАНЦУЗСКОМ ЯЗЫКЕ

Стихи на французском языке (стр. 280). В настоящее время известно два стихотворения, написанных Кантемиром на французском языке. Впервые - сб. Élite de poësies fugitives, à Londres (Paris), 1764, t. II, p. 69 и t. III, p. 13. Одно из них — мадригал герцогине д'Эгийон, — как установил А. Мазон, было перепечатано также в «Nouvelle bibliothèque de ville et de campagne», t. VI. Genève, 1788, p. 73. В научный оборот стихотворения введены Гр. Лозинским (Grégoire Lozinskij. Le prince Antioch Cantemir, poète français. — «Revue des études slaves», t. V. 1925, f. 3 et. 4, p. 238–243). Печатается по статье Лозинского. Герцогиня д'Эгийон — приятельница Кантемира. В салоне д’Эгийон собирались выдающиеся деятели французской культуры, группировавшиеся вокруг Монтескье. Вместе с Монтескье она содействовала изданию французского перевода сатир Кантемира. Автор перевода и близкий друг Кантемира Октавиан Гуаско посвятил герцогине д’Эгийон [1] свой перевод сатир и написанный им биографический очерк о Кантемире. В посвящении Гуаско ссылается на тесную дружбу, связывающую д’Эгийон с русским сатириком. Французская исследовательница М. Эрар, характеризуя отношения Кантемира и д’Эгийон, пишет следующее: «Что касается герцогини д’Эгийон, той, которую называли «доброй герцогиней», «толстой герцогиней», чей ум, по выражению ее подруги м-м дю Деффан, был «так же уродлив, как черты ее лица, и так же бросался в глаза», то она, благодаря своей порывистости, стремительности, своей доброте, более чем-кто либо другой была способна сломить сдержанность Кантемира и весело принять мадригал, которым другая женщина, быть может, и не удовлетворилась бы полностью» (M. Ehrhard. Le prince Cantemir à Paris. Paris, 1938, p. 199–200).

СТИХОТВОРЕНИЯ, ПРИПИСЫВАЕМЫЕ КАНТЕМИРУ