Довольно вздор нестиПро ту страну, куда Макар,Кипя, как самовар,Телят, а не котят,Гонял иль не гонял.Из щепетильности я жизень потерял.Но это до меня уже Рембо сказал.Рембо сказал,Я повторила —Чужое часто очень милоИ даже — до чего! — милее своего.Так вот: под РождествоСлова — не знаю для чего —Бегут, как на вокзалК отходу поезда.Им Вифлеемская звездаСквозь суть и мутьСтолетий и столетийУказывает верный путь,Ведущий прямо в никуда.Звонок последний, третий…Как много надо словНа этом свете,Предлогов, междометий,Недоговорок, строк и строфПред тем,Как, повздыхав дней семь,Спросить свою судьбу —Задать ей напрямик вопрос-табу:— А жил я, собственно, зачем? –Не удостоясь от судьбы ответа,Отнюдь с ней не вступать в борьбу,Но всё же, несмотря на это, —Пустить себя в трубу:С улыбкою на лбуУютно лечь в гробу,Став, наконец, и глух и нем,Исчезнуть насовсем —До перевоплощения,До следующего рожденияВ Египте? Индии? Иль Полинезии?Здесь у Поэзии,Рассчитывая на ее ко мне благоволениеОсмеливаюсь я просить прощенияЗа мной в нее вводимое нововведениеЗа мойПостскриптум:Вижу, разумЗашел за ум,Без подготовки, разом,С размаху, наобумРассыпался по фразамПо городским садам,Аэропланным базамИ ординаторам,Повсюду — тут и там, —Пока под утро августа второгоНе докатился вдруг до Пскова…Сомненье — мудрости основа.Поэтому-то я признать готоваМоих неточностей прилив-отливМоих ошибок океанский рифИ всякие там шуры-муры,Хотя в них не участвуют амуры.Особо подчеркнула я бСтроку, где о нововведеньи речь,СиречьТот шестистопный ямб,Который —Подумать страшно — без цезуры!Засим я — ненавидя споры —Согласна: правильно «жизнь», а не «жизень»,Не «насовсем», а «навсегда», —Но, извините, я капризен,Вернее, я капризна. Даже очень.Язык мой ангельски неточен,Акробатичен и порочен,Я сознаюсь в том без труда.Мне нравятся созвучья лиро-лирные,Барокко-рококо-ампирные,Не значащие ничего.Мне нравятся неправильности речи —Я ими щегольнуть не прочь –Они горят, как елочные свечи,Как обещания волшебной встречиВ рождественскую ночь.Ах, Рождество… На этом «Ах…»И многоточииКончается мое стихотворение —В порыве яростного вдохновенияПарапсихического откровенияНаписанное ретро-авангардно,Гиппопотамно-леопардно,К тому ж гиперреалистично —И не за совесть, а за страх.Не знаю, как кому,Что до меня – оно мне, лично,И по душе, и по умуИ льстит тщеславью моему –Какой полет! Какой размах!Но, знаю, авторы не вправеСебя превозносить и славить –Недопустимо! Неприлично!И можно многое еще в вину поставитьСтихотворенью моему:Длинноты. Надо бы короче иБез синтаксических истерик,Без «открывания Америк»,И гиперреализм здесь ни к чему.Да, я пишу не то — не так,Как, впрочем, и другие прочиеМне современные поэты.Они подспудно мной воспеты:То, что неясно и темно,Их славою освещено,Сияньем их озарено.Постскриптум лишь для разъясненияЧитателей недоуменья —А может быть, и возмущения —Его принять прошу я какЛюбви и уваженья знакКо всем, кто дышит в мире этом,И ко всему, что в нем растет.А главное — ко всем поэтам.1975