Собрание стихотворений

Он лежит в кукурузных долах,
У тревожных синих зыбей –
Город мужественных, веселых
И доверчивых людей.
Он гордится бронзовым Дюком,
Что на римлянина похож,
И песком по морским излукам,
И атласной обивкой нож.
Он гордится Морской Палатой
И Турецким Карантином,
И что Пушкин в нем жил когда-то,
И что Ризнич любила в нем;
Что в порту стоят броненосцы;
Что в тавернах его до утра
Сицилийцы или родоссцы
С громом резались в баккара;
Что в слободках звуки рояля
Можно слышать со всех сторон;
Что лавчонкам Пале-Рояля
Откликается Ланжерон.
Он воскресшей дышал Элладой,
С Гарибальди мечтать умел,
Он потемкинской канонадой,
Точно Вагнером, опьянел.
Он с неведением блаженным
Чудно портит любой язык:
Керосин зовет «фотоженом»
И «шаландой» шхуну и бриг…
И теперь, из бани кровавой
Выйдя вновь на ветер и свет,
Изъязвленный черной протравой,
Осиянный славой побед,
Пусть он будет, как прежде, свежим
Краснобаем и удальцом,
Чтобы шла по всем побережьям,
Как улыбка, молва о нем!

1946

«Ай, хорошо! Я на три километра…»

Ай, хорошо! Я на три километра
Заплыл. Лежу, качаясь, на спине.
По животу скользит прохлада ветра,
Плечам тепло в полуденной волне.
Двумерен мир. Обрыв Камыш-Буруна
Сам по себе синеет вдалеке,
И у ресниц вплотную тает шхуна,
Как леденец в алмазном кипятке.

1946

«Окна распахнуты, спущены шторы…»

Окна распахнуты, спущены шторы;
Мрак, прорезаемый вдруг сквозняком;
Полдень влетает, и вносит просторы,
И обдает голубым кипятком.
Шахматный столик стоит в кабинете,
В партию Стейница впился отец;
Пахнет сигарой, и — резвые дети –
Мы не дождемся: когда же конец?
Туго набиты бельем чемоданы,
Гладок и свеж чесучовый пиджак;
Лошади поданы. В дальние страны
(То есть в Одессу) поедет чудак.
Едет без дела он — так, прокатиться,
Ветра, и моря, и дали глотнуть
В чудном бездельи; он — вольная птица,
Всюду ему — незаказанный путь.
Мягкий и толстый, из бархата свернут,
В гавани встал пароходный гудок.
Время!.. Садимся, — и кони как дернут;
И борода отвевается вбок…
Боже мой, Боже мой!.. Всё это было,
Всё это было — и хинью прошло:
Где-то в Сибири отцова могила;
Да и меня уж к моей подвело!..

19. VI.1946

«А в мире так скучно, и в небе так серо…»

А в мире так скучно, и в небе так серо,
И слезы на окнах ничем не сотру,
И каменный Демон над гробом Бодлера
Безропотно зябнет на мокром ветру.

10. VII.1946

«Цветет акация. Безмолвие созвездий…»

Цветет акация. Безмолвие созвездий,
Безмолвие луны над миром голубым.
И мальчик с девочкой целуются в подъезде, –
И так им хорошо, так сумасшедше им.

17. IV.1947

«Невесомый балкон, как мембрана, над морем повис…»