Читаем Собрание стихотворений полностью

Он, как матрос, которого томитГлухая жизнь в трущобах и в угаре.— Какие времена на свете, Гарри?— О! Времена неласковые, Смит!В моей судьбе творились чудеса!Но я клянусь                    любою клятвой мира,Что и твоя освистанная лираЕще свои поднимет паруса!Еще мужчины будущих времен —Да будет воля их неустрашима! —Разгонят мрак бездарного режимаДля всех живых и подлинных имен!

3

…Ура, опять ребята ворвались!Они еще не сеют и не пашут,Они кричат,Они руками машут, —Они как будто только родились!Они — сыны запутанных дорог…И вот стихи, написанные матом,Ласкают слух отчаянным ребятам!Хотя, конечно, все это — порок…Поэт, как волк, напьется натощак,И неподвижно, точно на портрете,Все тяжелей сидит на табурете…И все молчит, не двигаясь никак…Он говорит, что мы одних кровей.И на меня указывает пальцем.А мне неловко выглядеть страдальцем,И я смеюсь, чтоб выглядеть живей!Но все равно                   опутан я всерьезКакой-то общей нервною системой:Случайный крик, раздавшись над богемой,Доводит всех до крика и до слез!И все торчит!В дверях торчит сосед!Торчат за ним разбуженные тетки!Торчат слова!Торчит бутылка водки!Торчит в окне таинственный рассвет…Опять стекло оконное в дожде,Опять удушьем тянет и ознобом……Когда толпа потянется за гробом,Ведь кто-то скажет: «Он сгорел… в труде».

В ГОСТЯХ

Куда меня,                беднягу,                            занесло?Таких картин вы сроду не видали!Такие сны над вами не витали!И да минует вас такое зло!Поэт, как волк, напьется натощак,И неподвижно, словно на портрете,Все тяжелей сидит на табурете…И всё молчит, не двигаясь никак…А перед ним,                  кому-то подражаяИ суетясь, — всего не передам! —Сидит и курит женщина чужая…Ах, почему вы курите, мадам!Он говорит, что все уходит прочь,И каждый путь оплакивает ветер,Что странный бред, похожий на медведя,Его опять преследовал всю ночь.Он говорит, что мы одних кровей.И на меня указывает пальцем.А мне нелепо выглядеть страдальцем,И я смеюсь, чтоб выглядеть живей!И думал я: какой же ты поэт,Когда среди бессмысленного пираСлышна все реже гаснущая лира,И странный шум ей слышится в ответ?!Но все они опутаны всерьезКакой-то общей нервною системой:Случайный крик, раздавшись над богемой,Доводит всех до крика и до слез!И все торчит.В дверях торчит сосед!Торчат за ним разбуженные тетки!Торчат слова!Торчит бутылка водки!Торчит в окне бессмысленный рассвет.Опять стекло оконное в дожде.Опять туманом тянет и ознобом…Когда толпа потянется за гробом,Ведь кто-то скажет: «Он сгорел… в труде».

ОСЕННЕЕ

Перейти на страницу:

Все книги серии Рубцов, Николай. Сборники

Последняя осень
Последняя осень

За свою недолгую жизнь Николай Рубцов успел издать только четыре книги, но сегодня уже нельзя представить отечественную поэзию без его стихотворений «Россия, Русь, храни себя, храни» и «Старая дорога», без песен «В горнице моей светло», «Я буду долго гнать велосипед», «Плыть, плыть…».Лирика Рубцова проникнута неистребимой и мучительной нежностью к родной земле, состраданием и участием ко всему живому на ней. Время открывает нам истинную цену того, что создано Рубцовым. В его поэзии мы находим все большие глубины и прозрения, испытывая на себе ее неотразимое очарование…

Алексей Пехов , Василий Егорович Афонин , Иван Алексеевич Бунин , Ксения Яшнева , Николай Михайлович Рубцов

Биографии и Мемуары / Поэзия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Прочее / Самиздат, сетевая литература / Классическая литература / Стихи и поэзия / Документальное

Похожие книги

Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Константин Петрович Масальский , Лукьян Андреевич Якубович , Нестор Васильевич Кукольник , Николай Михайлович Сатин , Семён Егорович Раич

Поэзия / Стихи и поэзия
Дыхание ветра
Дыхание ветра

Вторая книга. Последняя представительница Золотого Клана сирен чудом осталась жива, после уничтожения целого клана. Девушка понятия не имеет о своём происхождении. Она принята в Академию Магии, но даже там не может чувствовать себя в безопасности. Старый враг не собирается отступать, новые друзья, новые недруги и каждый раз приходится ходить по краю, на пределе сил и возможностей. Способности девушки привлекают слишком пристальное внимание к её особе. Судьба раз за разом испытывает на прочность, а её тайны многим не дают покоя. На кого положиться, когда всё смешивается и даже друзьям нельзя доверять, а недруги приходят на помощь?!

Of Silence Sound , Вячеслав Юрьевич Юшкевич , Вячеслав Юшкевич , Ляна Лесная , Франциска Вудворт

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Фэнтези / Любовно-фантастические романы / Романы