Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

А здесь вовсю воюют надписи!
Разборчивые.
Ключевые.
Категоричные до наглости.
Короткие,
             как очевидность…
С плаката сытого,
                       лощеного,
нахмуренная личность
глянула.
В нее листовка,
                    как пощечина
(аж брызги разлетелись!),
вляпана!..
А эту надпись
                   нынче ночью
сдирали, будто кожу —
                               заживо!
Сдирали так,
что даже ноготь
остался —
              в штукатурку всаженный!
А этот лозунг взяли подкупом,
и он сползает со стены…
Война идет!
Я пахну порохом
неслышной буквенной войны.

Париж

Венеция

К. Ваншенкину

И когда, казалось бы,
                            уже придумать нечего —
все видано-перевидано,
думано-передумано,
даже как-то слишком…
И – на тебе! —
                      Венеция.
Будто ветром брызнуло.
Будто светом дунуло…

На тебе!

           Прохаживайся,
                               учи досконально.
На тебе!
           Глуши ее восторгами увесистыми!..
А она помалкивает
в улочки-каналы.
Очень театральная
Очень человеческая…
Можешь притворяться
                              бдительным и зорким.
Требовать от гида политической ясности.
Пожимать плечами:
                          «Глупая экзотика…»
Глупая.
А все ж таки хороша дьявольски!
Глупая.
А нам ее все мало, мало!
Глупая.
Но лезут слова
                    высокопарные!
Мы теперь матросы
знаменитого мавра,
и под нами площади
                            покачиваются, как палубы…
Мы ложимся за полночь,
                                 разомлев от нежности.
Дремлем, улыбаясь красоте по-доброму.
В кубриках ворочаемся,
                                слушая Венецию.
И плывем с Венецией к дому.
К дому.

На аэродроме Орли

Ровный клочок земли,
слабенькая трава.
Аэродром Орли.
Мы улетаем
               в два.
Обычная толчея.
Прощай,
           страна Марианн!..
Вот ожидает семья
рейса на Монреаль.

Монашки

             гуськом идут —
качается связка книг.
Скоро и нам…
Но тут
женский голос
                   возник.
Я ощутил его
сразу и навсегда.
Плыл он
            из ничего!
Падал он
            в никуда!
Как шелестенье птах,
как долгожданный взгляд…
Дикторша?!
Разве так
дикторы
говорят?..
Вслушайся!
Рассуди —
как я это стерплю?!.
Так говорят:
прости.
Так говорят:
люблю!..
Я во французском —
                            профан,
но сердце перевело.
Я чувствую,
                что пропал!
Мне боязно и тепло!..
Голос —
           полночный гимн,
медленный,
               будто степь.
Шепотом
             жарким
                       таким
любимых зовут в постель!
Он —
        как бедра изгиб.
Он —
        как в сердце ножом…

Братцы!

А я
    погиб!
Хлопчики!
Я пошел…
Сам не знаю,
                 куда
голос меня зовет…
А друг говорит:
«Балда!
Объявлено —
наш самолет…»

Париж

Рулетка