Собрание стихов

В едином царстве – государстве
Беда большая приключилась.
При ясном небе грянул гром,
Волной по небу раскатилось.

Свирепый ветер налетел,

Закрылось небо грозной тучей.
И ураган всё завертел
И чёрный смерч кружил могучий.

Гром сотрясал ударом молний,

Рассыпав брызгами огонь.
И лес склонился под порывом,
Взбешённый ветер, будто конь.

По веткам мчался без оглядки,

Стволы как веточки ломал.
Как выкорчёвывал деревья,
Так впереди себя их гнал…

Они летели, как солома,

Сметая урожай с полей.
И дождь сплошным потоком ливший,
Всё затоплял водой своей.

Ручьи рекою превратились,

Текли и реки заполняли.
И будто море бушевали,
Как щепки города ломали.

Так страсть природы разгоралась,

Что день закрылся тьмой ночной.
И храп звериный над землёю
Разнёсся грозною волной.

Спустился сверху Змей – Горыныч

И прекратился ураган.
Открылась страшная картина,
Нет городов и нет селян.

Но люди словно муравьишки,

Кто скрыться от беды смогли.
Со страхом на него взирали
И вылезали из земли.

От вида Змея – великана,

От ужаса в себя пришли.
И падав ниц, покорно ждали,
Какое горе впереди…

А Змей потряс тремя главами

И оглядев людской поток:
– Семьсот годов мне править вами,
Я дал себе такой зарок! –

Тут сжавши зубы поплотнее,

Куда уж больше угрожать!
Все люди сразу согласились,
Им больше нечего терять.

Как лист осиновый трясутся,

Согласны жить под каблуком.
Чтоб ненароком не пожрал всех,
Отводят глаз, вздохнув тайком.

А Змей продолжил: – Так желаю,

Чтоб каждый месяц деву мне!
По воскресеньям разговляюсь,
А уж по праздникам по две! –

А людям выбора-то нет,

С судьбой плачевною смирились.
А чтобы Змей нашёл покой,
Дворец отстроить подрядились.

По социальному заказу,

По обязательству взялись.
Отгрохали такой огромный,
До срока купол возвели.

Плакаты в золоте у Змея,

Шик – блеск кругом и красота.
Сады цветут, щебечут пташки,
Тишь, благодать и чистота.

А что пройдохе, тот доволен.

И вот настал расплаты час.
Ему девицу представляют:
– Обед воскресный есть для ВАС! –

И что же Змей и дева делали?

Горыныч глянул на неё:
– А ну кикимора, умойся,
Такое кредо не моё!

Нет естества в тебе, лахудра,

Такая тёлка не по мне.
Своими красками отравишь,
И покажись в своей красе! –

А дева злобно покосилась:

– Ну ты и штопаный гандон!
Не всё равно ли жрать какую,
Чего таращишься, пижон!

Предъяву клеишь гад ползучий,

Что возомнил – то о себе!
Глумёж, сушняк, тошнотик мучает,
В ломы с тобою спорить мне! –

А Змей главами покачал:

– Не надо пьяни голубой!
И лексикон помойный слушать
От выдры с рожею хмельной!

Я думал будет Василиса,

Красива, стройна и мила!
А привели-то сифилису,
Не только мудра, не умна! –

А та в ответ: – Козёл вонючий,

Дай огоньку, хочу курить!
Налей стакашку, лучше выпьем,
Найдём о чём поговорить!

Змей строго деву воспрашал:

– Ты что, язык людской забыла?
Такого сроду не слыхал,
Иль мозг на гайки прикрутила?

От Змея дева отвернулась

И иронично усмехнулась:
– Да я с тобой по фене ботаю
И коль нальёшь, всё отработаю! –

Но Змей заметил: – Что ты дева,

Я не привыкший водку пить.
Или хитришь, меня умнее,
Подольше хочется пожить?

И время тянешь, чтоб на выручку

Пришёл Иван и спас тебя?
Небось красавцу разудалому
Ты в тайне сердце отдала?

Она вздохнула: – Об Иване

Забудь зелёный крокодил.
Иваны стали голубыми!
Ты что, на площадь не ходил?

Меж проституток там снуют

И хлеб у девок отбирают.
Чтоб кто-нибудь оттрахал их,
Клиентам бабки предлагают!

Тут Змея пот прошиб холодный:

– Так значит не с кем драться мне?
А я – то думал – есть герои.
Ох, что твориться не земле! –

А дева нервно вдруг взревела:

– Меня трясучка извела!
Ну дай ширнуться, станет легче,
Не до тебя, я с похмела!

Кончай комедию ломать,

Налей водчёнки похмелиться!
И пасть свою закрой трепач,
Ну жлоб, не хочешь поделиться!

Иль лучше хапнем косяка,

Патом по сексу побалдеем!
Мне жизни нет без мужика,
Мы от души посатанеем!

При трёх главах и члена три?

С таким не раз я не тащилась.
Прогон какой, ты посмотри,
Оттрахай, я в тебя влюбилась!

Вздохнул Горыныч и спросил:

– Тебе голуба сколько лет?
Любой самец придёт по нраву,
Иль за душой святого нет?

– Вчера минуло уж пятнадцать

И неча предо мною клацать! –
И дева тут же обрыгалась,
Отборным матом обругалась.

Такую кучу навалила,

Весь пол в помойку превратила.
Что ни пером не описать,
И не комбайном всё убрать.

Тут Змей главами триханул:

– Ты разуменьем примитивна!
И шлюха патентовая,
Шалава грязная, противна!

И от тебя воняет стервой,

Сожру и тут же отравлюсь.
Отрыжка будет неприятная,
Иль чем-нибудь да заражусь!

Иди от сюда, хватит гадить,

Тошнотно на тебя смотреть.
Пойду-ка требовать другую,
Пусть приведут мне не шальную! –

– И что ты хочешь? – Змей взревел.

– А ну уродка, марш домой!
И не погань моё жилище,
Не для распутных здесь постой! –

– Ах, божий агнец предо мной! –

Девица до гола разделась.
– Ну потащись хоть раз со мной,
И торкни так, чтоб я взлетела! –

А Змей брезгливо отвернулся,

Хотел уйти, но спотыкнулся:
– Изыйди, сгинь ты с глаз моих,
Противны прелести твои! –

– Ну ящур, я с тебя балдею!

Хотя большой прикид имеешь,
Не сможешь ты меня прогнать,
На мнение твоё плевать!

Прогоны дядя, надоели,

Меня навряд ли одолеешь!
И раз привёл, давай женись
На всю оставшуюся жизнь! –

Уж тут-то Змей рассверипел

И больше он её не слушал.
Пустил огня, дворец спалил
И в ярости страну разрушил.

Один остался, не у дел,

Потом куда-то улетел.
С тех пор никто о нём не знает,
Где Змей – Горыныч обитает.