Собрать по кусочкам. Книга для тех, кто запутался, устал, перегорел

Вскоре вокруг меня расцвел райский сад. Мы с Джоном покинули Юту – точнее, сбежали оттуда – и поселились в Фениксе, где продолжили вместе воспитывать детей и преподавать в Американской высшей школе международного менеджмента («Тандерберд»). В конце концов у каждого из нас завязались отношения на стороне, поэтому у моих детей вместо двоих родителей стало четыре. С точки зрения любой человеческой культуры моя жизнь была экзотичной. Зато симптомы сумрачного леса как рукой сняло. Я впервые в жизни чувствовала себя спокойной и счастливой – и это было постоянное ощущение. Мои «прогрессирующие неизлечимые» аутоиммунные заболевания ушли в ремиссию. Это дало мне возможность написать и продать первую книгу.

Правда, продажи у этой первой книги шли неважно (если вы – один из примерно семи человек, которые ее купили, мой вам поклон). Ага, подумала я. Я могу писать книги, но их никто не желает читать. Это дало мне свободу говорить еще откровеннее. Я начала писать прозрачнее и в результате выдала еще и воспоминания о детстве сына, которые получились гораздо честнее и интимнее, чем я рассчитывала. И когда эта книга стала бестселлером, я была потрясена. Мои разъезды с презентациями книги длились бесконечно – я выступала во всех пятидесяти штатах и в нескольких зарубежных странах. Я понимаю, звучит потрясающе, и для меня все это была большая радость. Но мне оказалось сложно принять столько лучей любви от такого большого числа людей. Я начала писать для журналов и в итоге начала вести ежемесячную колонку в журнале O, The Oprah Magazine.

Тут путь цельности снова стал меня пугать. Я с самого начала думала, что, если повезет и мир ко мне прислушается, надо этим воспользоваться, чтобы написать о своей жизни среди мормонов. Я была убеждена, что очень многие – причем те, кто совсем ничего не может поделать, – живут с такой же болью и под таким же чудовищным социальным давлением и терпят такое же насилие, как я в детстве. Много раз, когда кто-то говорил мне, что остается мормоном только благодаря моему отцу, я не отвечала, что мой отец так себе духовный столп. А бросать всех этих несчастных, не выступив в их защиту, было поступком, несомненно, далеким от цельности.

Первым делом я написала на диво бездарный роман про мормонское детство. Я думала, что средства художественной прозы позволят мне рассказать свою историю, не оскорбив ничьих чувств лишний раз. Но редактор посоветовал отказаться от притязаний на художественность и переписать эту книгу как мемуары. Я понимала, что тут уж навлеку на себя не только лучи любви. Более того, я всерьез боялась, что меня за это убьют. Зато это ощущалось как цельность. Я удвоила страховку своей жизни, основательно подышала, чтобы успокоиться, и написала книгу под названием Leaving the Saints – «Покидая святых».

На сей раз мне не пришлось пробираться ощупью через преисподнюю.

О нет.

Она нагрянула ко мне сама.

Я бы могла написать еще одну книгу о потоке культурных атак, которые обрушились на меня, когда мормоны узнали, что я написала. Честное слово, я думала, что не смогу этого пережить. Меня осыпали угрозами, иногда – с образными подробными описаниями, как мои дети и другие близкие люди будут убиты вместе со мной. Мои братья и сестры сообщили, что намерены обвинить меня в уголовных преступлениях и посадить в тюрьму.

Когда я выступала на презентациях книги, мормоны преследовали меня повсюду, пытались помешать моему появлению в новостях и в телешоу. Мои родственники и другие члены церкви развернули собственную общественную кампанию и публично называли меня городской сумасшедшей, обуреваемой жаждой мести. Мормоны завалили редакцию журнала, где я работала, электронными письмами с требованиями меня уволить. Это тоже была организованная кампания: мне передали копию инструкций, как написать Опре е-мейл с обвинениями в мой адрес – требовалось указать, что отправитель живет не в Юте, а в каком-нибудь другом штате, и ни в коем случае не упоминать, что он мормон. Кто-то отредактировал мою страничку в «Википедии», и теперь там не было никаких сведений о моем образовании и говорилось, что я душевнобольная. Впоследствии я узнала, что моя дочь-подросток несколько раз приводила страничку в порядок, но не проходило и нескольких минут, как клеветнический вариант появлялся снова.

Вот в таком положении я очутилась, когда ко мне в руки попала книга Байрон Кейти «Любить то, что есть». Я заинтересовалась ей по двум причинам. Во-первых, я люблю в аэропортах прятаться по книжным магазинам, чтобы меня не узнавали, а «Любить то, что есть» по воле случая стояла на полке в самом лучшем укромном уголке. Во-вторых, я заметила, что соавтором Кейти (а как я вскоре узнала, и ее мужем) был Стивен Митчелл. Помните ту книгу по китайской философии, из-за которой мне пришлось бежать под водопад? Ее перевел тот самый Стивен Митчелл. Я купила «Любить то, что есть», села в самолет, нашла свое место и оглядела салон, нет ли поблизости злобных мормонов (их сразу видно: они постоянно улыбаются).