Собственность бандита

— Вроде того, — я чуть улыбаюсь, поднимаюсь с дивана, шагаю ей навстречу. Мы замираем напротив огромного панорамного окна, завешенного полупрозрачным белым тюлем. Роксана задумчиво буравит меня взглядом и уверенно цитирует:

— Кто ты? Откуда?

Что мне ответить? Я боюсь ляпнуть что-нибудь лишнее. Вдруг ещё разозлю Данте? Надо было согласовать с ним историю нашего с ним знакомства. Он же меня не посвятил в подробности. Ничего не рассказал ни о его сестре, ни о его семье, ни о моей теперешней роли в его доме. А ребенок? Что же мне делать с этой сокровенной тайной?

— Местная я, — лепечу наобум, а потом вдруг замечаю в окне какое-то движение. Там, в беседке, в саду. Я вижу приличное скопление людей и что-то, похожее на шумное застолье. — Старая знакомая Данте.

Эти люди изрядно привлекают моё внимание. Я застываю напротив окна и с интересом рассматриваю незнакомых особ. Они все такие статные, холёные. Будто не из мира сего. Женщины восседают за столом в изысканных шубах, а мужчины в идеально отутюженных дорогих костюмах. Улыбаются, ведут себя так грациозно, как будто боятся уронить с головы корону. Все они достаточно зрелые личности, кроме одной девушки — блондинки с жемчужным ожерельем на шее, в белой меховой жилетке. Из песца, наверное.

— Кто они? — вырывается само по себе.

— О, ты не знакома, что ли, с нашей роднёй? — Роксана вырастает за моей спиной, чтобы провести мини-экскурсию.

— От слова совсем, — я не могу оторвать взгляда от того, что вижу. Как будто попала на светский приём к сливкам общества. И тут же отчего-то вспоминаю фильм про Екатерину Вторую, который недавно крутили по телевизору.



— Так, ну смотри… Это мой папочка — Мирон Шахин, — указывает на низкорослого мужичка в шляпе, который стоит ко мне спиной и шмалит сигару, активно жестикулирует руками, что-то вещая сборищу аристократов. — Он здесь всем заправляет. Он — глава семьи, лидер и, как бы так четче сказать… вожак стаи. А та темноволосая мадам в рыжей шубейке с дымящейся сигарой в руке — моя маман, — девушка величественно закатывает глаза, копируя жесты этой дамы. Да, чем-то они с ней похожи. Чертами лица, что ли.

— Понятно. И чем же занимается ваша семья?

Вот зря! Зря я сую нос в чужие дела. Ну а что? Имею ведь право знать, в какую среду попала. Здесь я буду жить невольницей на период… пока Данте ни озвучит новый приказ в отношении меня?

— Видишь у маман браслет на руке с камнями?

— Да, вижу что-то похожее, — я фокусирую взгляд на светской леди, которая в настоящий момент раскатисто смеется над шуткой того седовласого мужчины в костюме цвета «мокрый асфальт», а после делает затяжку из тонкой и длинной, будто тросточки, сигареты. — Как её зовут?

— Лейсан. Госпожа Лейсан. К ней нужно обращаться именно так. И к отцу тоже. Хорошо, это запомним.

— Это касается всех?

— Абсолютно, — малышка фыркает. — Даже нас с братом. А вас тем более.

Вас? То есть… рабов системы? Простых жителей города то есть?

Ну и семейка. У меня мороз по коже от таких подробностей. Да кем они себя возомнили? Царями? Современными только. Жуть.

— Так вот, — продолжает Рокси, — эти камни… сделаны из бивней носорога.

Тошнота подступает к горлу. На душе гадко, мерзко. Хочется развернуться и просто уйти. Но я не имею права. С каждой минутой моего пребывания в этом странном доме мне становится всё дурней и дурней. Когда я узнаю подробности о хозяевах поместья. — Отец привёз рог из Африки. Как трофей. Хвастался, что в одиночку справился с таким мощным животным. А потом сделал из него браслет. Сам принимал участие в его изготовлении. Он очень сильно любит мою маму. И едва ли не каждый день заваливает её роскошными подарками. Изысканные шубы или полушубки ручной работы из редких видов животных, драгоценности из частей тела

— Отвратительно, — я не могу сдержать истинных эмоций. Трудно. Очень трудно, когда в душе будто гниёт болото при взгляде на них.

Боже, на что только жадные людишки не пойдут ради денег? Может, это такая болезнь? Богатых? Убивать творения природы и делать из них цацки для своих бездарных, недалёких умом жён.

— И мне не нравится, чем они занимаются. Уж лучше казино, как Данте и Демир. Чем убийства живых существ. Я всегда отказываюсь от его подарков. Он меня ругает, обижается. Но я так не могу. Я люблю животных. Но моё слово ничто. Я всего лишь слабая девчонка. Я до жути боюсь своего отца. Да его все боятся. Поэтому когда будешь с ним разговаривать, опусти голову вниз и не смотри в его глаза. А вдруг ты ему не понравишься? Он может запросто ударить. Или… пристрелить.

— Уф, — я еле-еле выдохнула. — Спасибо, утешила ты меня. Лучше бы молчала. А кто такой Демир?

— Демир — брат Данте, — она тычет пальцем в высокого темноволосого мужчину, который торопливым шагом появляется на горизонте, направляется к ним в сопровождении охранника-амбала и что-то им чеканит. — Я думала, ты знаешь… Не переживай, папа бывает и очень щедрым. Когда у него хорошее настроение. Сейчас, кажется, оно у него зашкаливает. Да ты ведь знаешь почему?

— Что, прости?