Собственность бандита

— Ты меня напугал, — я машинально хватаюсь за сердце, фокусируя взгляд на объемной фигуре, которая вальяжно развалилась в кресле прямо напротив кровати.

Данте. Давно он здесь? Вошёл так беззвучно, что я и не услышала. Ах, да, забыла. Он ведь прирождённый хищник. Подкрался незаметно, занял позицию, наблюдая за добычей. Очень и очень пристально, кровожадно он шарит по моему хрупкому телу своими потемневшими глазами. Сейчас его глаза не светятся ярким аквамарином, в них бушует беспощадное цунами. Тёмное, агрессивное. Практически чёрное.

Мужчина будто не слышит моих слов. Секунда. Он дергается с места, а я визжу, накрывая голову руками, будто защищаюсь, будто жду удара, когда он летит на меня, как взбесившийся буйвол, сметая всё на своём пути. Накрывает собой, толкает спиной в бездну вечного полёта, сцапывает в жестокий плен, порыкивая на ухо так дико, что моё сердце практически выпрыгивает из груди, разрываясь в клочья:

— Я соскучился. Чёрт, ты не выходишь у меня из головы… с того самого дня. Я боролся с собой как мог, но тщетно. Я снова тебя хочу. Хочу повторить ту жаркую ночь, Прелесть.

Внезапное признание шокирует. Я поняла. Мерзавец пришёл, чтобы получить плату за те чёртовы тряпки. А я думала, надеялась, что подарки так… от души! За дискомфорт и дыры в груди, которые он и его семейка мне причинили. Но я ошиблась. Он пришёл, чтобы взять плату за дары. Взять моё тело. Потому что мне больше нечем платить. Он приучает меня, опускает на землю с облаков, заставляя расплачиваться плотью, как будто делает из меня порочную девку. Ему понравилась эта идея. Брать с меня долг телом. В его случае ведь за всё нужно расплачиваться обязательно. Суровый закон сурового бандитского бизнеса. Так же было и со Славой. Ох, как же ловко Данте провернул это дело с подарками. А я поверила. Растаяла, дура набитая, купилась, как доверчивая мышь на бесплатный сыр. В мышеловке.

— Ты такая мокрая и такая неземная, — он зажимает меня в углу. Хищник изголодался, гонит свою добычу в западню. В этом и есть весь Данте. Он всегда появляется неожиданно и берет то, на что хоть мельком падает его зоркий глаз.

Носом о мою шею трётся, чуть покусывает нежную кожу. Его пальцы цепко впиваются в края полотенца. Я чувствую сильное давление в области бёдер, у меня подкашиваются ноги, я даже непроизвольно запрокидываю голову назад. Кровь со всего тела падает в область таза, я умышленно сжимаю ноги, пытаюсь подавить проклятый дискомфорт, но куда там. Ничего не выходит. Да кто я такая в лапах этой вселенской мощи? Немощная пылинка. Поэтому я пытаюсь молить зверя о пощаде. Даже роняю несколько слезинок.

— Ох, нет, — отчаянно вздыхаю, осознавая, что в скором времени случится. Он хочет меня. Проклятый бандит хочет взять своё — моё тело. — Мне нельзя. Пожалуйста…

— Врачи разрешили секс. Противопоказаний нет, — хозяин моей жизни, он выносит неоспоримый приговор. Ловко ловит мои запястья и заводит их над моей головой. Полотенце чуть соскальзывает вниз, обнажая небольшую, но упругую грудь. Данте весь трясётся, шипит и с рыком набрасывается на выпирающие соски. Ловит сначала один губами, всасывает в себя, затем второй, а у меня ноги будто пополам ломаются. Мне охота рыдать от удовольствия, которое я не хочу испытывать, но испытываю. Должна оттолкнуть, ненавидеть должна! За мерзкое отношение ко мне. Не только со стороны его семейки, но и с его лично. Но не могу. Бороться с тем, что в глубинах чёрного бессознательного на самом деле жажду.

— П-пожалуйста… — я дышу через раз, закатывая глаза, извиваюсь как змея в ловушке, одновременно покрываюсь колючими мурашками.

— Что пожалуйста, Алиса? — довольно ухмыляется порочный дьявол. — Пожалуйста продолжай, или пожалуйста руки убрал?

— Ах, — я трепещу, меня колотит будто в лихорадке, когда его наглые пальцы рывком сдирают с меня полотенце. Тёплые ладони накрывают живот, бережно поглаживают мягкую кожу, скользят все ниже и ниже, к чувственному и уже влажному местечку.

— Скучала по мне, крошка?

Я быстро-быстро машу головой, сглатываю слюну, пробую оттолкнуть мужчину — нет шансов. Держит насмерть. Вылитый бойцовский цербер, который зубами вонзился в лакомую добычу.

— Сейчас мы это проверим. Раздвинь ножки шире.

Я маюсь.

— Ну же! — а он грозно приказывает.

— Нет! Что ты задумал? Ты не получишь моё тело! Я не твоя игрушка, ясно?! Я буду сопротивляться! Буду кричать!

— Обязательно будешь! — угрожая, скалится. Мама! Как же мне страшно от его волчьего оскала. — Подо мной и на мне, на кровати и на полу, на столе или под ним. Моя фантазия не знает границ. Ты сама это знаешь. Забыла? Или напомнить?

— Ты спятил. Не трогай меня! Нет, Данте, нет! Семья, Аннета, Мирон, они… о-они услышат!

— Я готов кончить в собственные трусы. Когда ты, Алиса, в стране чудес, зовёшь меня по имени. Никто не услышит. В доме только ты и я. Они свалили на важное мероприятие. А я сдохну от голода, если не получу тебя. Прямо здесь. И сейчас.