Мы видели уже, что пути сообщения по существу своему должны состоять в управлении или под ближайшим контролем государства. Между тем от них в значительной степени зависит промышленное развитие страны. Производство обусловливается сбытом. Проведение железной дороги поднимает производительность тех местностей, через которые она проходит, направлением ее определяется движение торговли, от высоты тарифов зависит возможность конкуренции. Все это находится в руках государства, которое ввиду поднятия промышленности в будущем нередко налагает на себя даже весьма значительные жертвы в настоящем. Таково значение гарантий, которые даются железнодорожным предприятиям. И тут однако государство не может поступать произвольно, под опасением напрасной потери сил и средств. Оно должно следить за естественным развитием промышленных сил. Его задача - содействовать и предусматривать. Если же оно хочет дать искусственное направление промышленности и торговле, оно вместо пользы принесет стране только вред. Те местности или отрасли, которым следовало содействовать, заглохнут, а вызванные к искусственной жизни не будут процветать. Можно проводить сколько угодно железных дорог и по каким угодно местностям, они не будут приносить дохода и лягут тяжелым бременем на финансы. За примерами ходить не далеко.
То же самое следует сказать и о международных сношениях. И здесь государство имеет в руках могущественный рычаг для действия на промышленные силы. Повышением или понижением таможенных пошлин оно может устранить иностранное соперничество или допустить его в каких угодно размерах; посредством торговых договоров и приобретением колоний оно может открыть туземной промышленности новые пути. Право его оказать покровительство последней едва ли может быть оспорено. Если ограничение внутреннего соперничества представляется несправедливым, как относительно потребителя, которого заставляют покупать дороже, так и относительно устраняемого производителя, которому мешают заниматься тем, чем он хочет, если тут подобное ограничение не может оправдываться даже и общественною пользою, ибо государству все равно, тот или другой из его граждан получает выгоду, то часть по крайней мере этих возражений падает, когда дело идет об иностранном соперничестве. Государство обязано соблюдать выгоды только своих, а не чужеземных производителей и потребителей. Здесь точка зрения национальных интересов вполне приложима, и у государства нельзя отнять право ею руководствоваться. Вопрос состоит лишь в том, насколько она в действительности может оказаться полезною?
Известно, что начало свободы торговли до сих пор одно из самых спорных в экономической науке. Пределы настоящего труда не позволяют нам обсуждать его подробно. Но говоря о деятельности государства в промышленной области, мы не можем не сказать о нем несколько слов.
Защитники свободы торговли несомненно правы, когда они утверждают, что покровительственные пошлины падают тяжелым налогом на потребителя, который составляет все-таки цель всякой промышленной деятельности. Потребитель принужден покупать по дорогой цене нередко даже худшие туземные произведения, тогда как он мог бы купить дешево лучшие иностранные. От этого, без сомнения, выигрывает туземный производитель, в пользу которого установляется известная монополия, но он выигрывает на счет другого, и притом нередко далеко не соразмерно с потерею. Если, например, я могу купить иностранное изделие за 5 рублей, а для того чтобы туземный производитель мог получить 1 рубль барыша, я принужден платить 10, то очевидно, что прибыль будет равняться рублю и потеря пяти. Все это математически верно, а потому всякое ограничение свободы торговли, дающее одним возможность приобретать на счет других, должно рассматриваться как юридическое и экономическое зло.