Собственность и процветание

Идеологически ориентированные коммуны трудно сохранить, но история свидетельствует, что в неких особых условиях они могут быть устойчивыми. Размер их должен быть достаточно мал, чтобы члены лично знали друг друга. Они должны гореть религиозным пылом или энтузиазмом, обеспечивающим необходимый дух самопожертвования. Пожалуй, полезно и безбрачие, если члены изначально не имели детей и не были разделены на семьи. При соблюдении этих строгих условий проблему безбилетника можно преодолеть. Как мы увидим далее, поразительным примером является Коммуна, основанная в начале XIX века Георгом Раппом и приобретенная одним из первых социалистов Робертом Оуэном. Основанные на принципах коллективной собственности католические, православные и буддистские монастыри существовали столетиями.

Говорят, что гуттериты, протестантская секта анабаптистов, перебравшиеся в Соединенные Штаты в 1870-х годах, доказали необязательность требования о безбрачии. Они придерживались строгой моногамии и признавали лишь общую собственность, и при этом их численность менее чем за сто лет увеличилась с 800 до примерно 28 000 человек. Они живут сельскохозяйственными коммунами по обе стороны канадской границы, преимущественно в штатах Дакота, Альберта и Манитоба. Высокая рождаемость (примерно по девять детей в семье) позволяет им оказывать противодействие снижению численности из-за ухода членов сообщества во внешний мир. У семейных пар есть небольшие отдельные комнаты, но уединение их довольно условно – в двери принято входить без стука. Частная собственность ограничена предметами личного пользования. Трапезы у них совместные, а в течение дня женщины, как правило, отделены от мужчин. Когда численность общины достигает 150 человек, она разделяется, и часть уходит в другое место. Гуттериты говорят на диалекте немецкого языка, и, запретив радио и телевидение, они сохраняют свою автономность от внешнего мира[120]. Но именно их уникальность, а также строгость их норм указывают на то, насколько труден этот опыт. Они – исключение, подтверждающее правило.

Израильские кибуцы стремились достичь примерно такой же цели. Поначалу казалось, что они достигли успеха. Мартин Бубер назвал кибуцы «единственным не провалившимся социалистическим экспериментом»[121]. Еще в начале 1980-х годов Амос Элон мог говорить, что кибуцы реализовали «с большим успехом, чем где бы то ни было, утопическое общество, которое в ограниченном масштабе воплощает благороднейшие стремления человечества»[122]. Однако к 1989 году 3 % израильского населения, проживавшие в кибуцах, накопили более 4 млрд долл. долга[123]. Долги приняло на себя государство, но они стали накапливаться вновь. Небольшое число кибуцев (17 из 277 в начале 1990-х годов) религиозно, и некоторые полагают, что они могли бы обойтись без субсидий. Но политики предпочитают не разделять финансы светских и религиозных кибуцев[124]. Это увеличивает лоббистские возможности всех кибуцев в целом. И, в конечном итоге, значительные государственные субсидии делают недостоверными результаты эксперимента для всех участников.

Что до ситуаций, когда «безбилетничество» возникает в связи с техническими трудностями, то достаточно вспомнить о таких по необходимости общих ресурсах, как океанское рыболовство и подземные озера. Дороги, радиосигналы, свет маяков и национальная оборона – все эти блага обладают подобными свойствами. Радиовещание использует к своей выгоде общественную природу электромагнитных волн, беспрепятственно распространяющихся в воздушной среде, а для покрытия расходов использует рекламу. Некоторые радиостанции отказываются от рекламы и живут за счет взносов слушателей, но они не могут обходиться без государственных субсидий и в этом отношении находятся в такой же ситуации, как кибуцы. (Радиостанция WETA в Вашингтоне, округ Колумбия, которая на 60 % финансируется слушателями, сообщает, что в 1998 году 90 % аудитории не заплатило ни цента.)

Блага, которые не удается поставлять только тем, кто платит за них, экономисты называют общественными благами. Лучший пример таких благ – национальная оборона. Поскольку система национальной обороны защищает и тех, кто не станет за нее платить, ее частное финансирование немедленно наткнется на проблему безбилетников. Поэтому из соображений справедливости и практичности государство выступает в качестве третьего лица и раскладывает на всех налоги для финансирования подобных благ. То же самое касается полиции и системы правосудия. Организованные на частной основе, они должны будут обслуживать и неплательщиков. По сути дела, концепция общественных благ охватывает виды деятельности, отводимые государству. Если благо действительно необходимо, а рынок не справляется с предоставлением этого блага потребителям, в таком случае на сцену выступает государство. Стоит отметить, что блага, традиционно и предоставляемые минимальным государством, – оборона, полиция и система правосудия – соответствуют концепции общественных благ.