Собственность леди Картар

— Арвэн, ты цела? — Обеспокоенно посмотрела на меня прижимающаяся к дереву Арлим.

Беспокойство её было самым искренним, заставившим сжаться что-то внутри меня.

— Конечно, малыш, — улыбнулась ей подбадривающее и пошевелила плечами, оценивая масштаб повреждений. Жить буду точно. — Пошли отсюда.

Арли не стала возражать, торопливо подошла и испуганно посмотрела на меня. Её широко распахнутые глаза немного блестели от набежавших слёз, губы едва заметно дрожали вместе с подбородком.

Надеюсь, она не будет плакать. Я не переношу, когда она плачет, это просто выше моих сил. Особенно вот в таких случаях, когда слёзы её вызваны страхом. И вроде бы нет больше повода бояться, я устранила угрозу, но ей этого не объяснишь. Теперь Арли будет бояться каждого куста. И, конечно, в целом будет права, но всё же нельзя превращать осторожность в паранойю.

Я крепко сжала её ладонь, пытаясь без лишних слов показать, что всё хорошо. Но говорить всё же пришлось, потому что весь вид Ар говорил: она ужасно боится.

— Тебе не о чем волноваться, — заверила её с непоколебимой уверенностью, — я не дам тебя в обиду. Мы разберёмся, хорошо?

— Что, если кого-нибудь из нас убьют? — Прошептала она с ужасом, а затем подалась вперёд, обвила меня руками и крепко обняла, пытаясь вдавить в собственное тело, спрятать от всего на свете…

— Никого не убьют, — твёрдо проговорила я, обнимая сестру в ответ и прижимая так сильно к себе, что свело руки и заныли рёбра, — я не допущу этого, Арлим. Ты веришь мне?

Лучший способ успокоить её — спросить, верит ли она мне. Он срабатывал множество раз, никогда не подводил, а сейчас она будто и не услышала его.

— Как быть с Орэстом, Арвэн? Он не оставит тебя, он сам так сказал!

Орэст… я знаю о его самоуверенности и упрямстве. Знаю, что он не отступит. Знаю, что он принесёт в мою семью ещё много-много бед.

А ещё я знаю, что каждую среду он выходит в город, идёт на улицу Мертвецов, заходит в лавку госпожи Эмилии и покупает у неё мятный чай с малиновым пирожным. А яд весенней Соньи невозможно почувствовать, и убивает он медленно, но верно.

Я не жестокая и уж точно не бессердечная. Я умею расставлять приоритеты. И на разных чашах весов вниз склониться та, что держит Арлим. И мне совершенно неважно, что будет на другой стороне.

— Прекрати переживать, — поглаживая длинные волосы, попросила я, — всё будет хорошо. Мы со всем разберёмся, малыш.

Иногда я жалею, что нельзя отдать ей свою уверенность. Но, наверно, это и хорошо, потому что тогда у Арли не возникнет глупых мыслей творить ерунду. В нашей семье заниматься подобным буду я. Я — безрассудная, бессердечная и жестокая, а она — сострадающая, добрая и немного пугливая. Мы с ней как две противоположности. И это хорошо, потому что только так мы можем справиться со всем на свете.

Успокоилась Ар ещё нескоро, а на каждый шорох в лесу дёргалась до тех пор, пока мы не покинули его пределы. Вышли на каменистый бережок, со всех сторон заросший фиолетовой листвой. И нам очень повезло, потому что до ближайшего острова было совсем ничего, метров триста, а прямо здесь, у берега, с небольшой деревянной лодочки рыбачил седобородый старичок, что любезно согласился нас подвести.

— Как же вас сюда занесло? — Качал он головой по дороге, неспешно работая вёслами.

— А что такое? — Осторожно спросила я, стараясь не коситься на воду, из которой в любой момент на нас могли напрыгнуть и съесть.

Сгорбленный старик в тёмном плаще покривил спрятанными в серебряной бороде губами, посмотрел поочередно на нас с сестрой, раздумывая, стоит ли что-то говорить или же разумнее будет промолчать, а потом всё же ответил:

— Не протяните вы тут долго.

Звучало очень оптимистично, но сказать ничего ехидного мне не позволила Арли:

— Почему вы так решили? — Спросила она с ужасом.

Её побледневшее в лесу лицо никак не желало принимать нормальный, нежно-розовый цвет. И руки мелко дрожали, а плечи были напряжены, как и прямая спина.

— Потому что из ваших, — короткий грустный кивок на форму, — живым ещё никто не выбрался.

Это и так известно было, не просто же так мы сюда приехали. А ещё я точно знала, что от нас скрыта почти вся информация, так что ничего удивительного в том, что я тут же осторожно подалась вперёд и заинтересованно спросила:

— А что случилось-то?

Мужчина на меня посмотрел так, будто я только что у него сердце попросилась вырезать. Со страхом, практически с ужасом, лихорадочно заблестевшими глазами и задрожавшими руками, отчего от вёсел по воде пошли приличные волны.

— А никто не знает, девоньки. Мужика одного, здорового такого, лысого, со змеюкой страшенной, — кивнул он на собственное плечо, — старухи с рынка на улице нашли, так даже подойти не успели!

После его слов я отчётливо ощутила, как кровь отхлынула от лица. Потому что знала одного здорового лысого мужика с нарисованной на плече змеёй.

— Бойг, — шевельнула пересохшими губами и тут же сжала зубы, требовательно взглянув на рыбака: — Почему вы не успели подойти?