Собственность Норта

— Очень жаль, — поцокал языком сандорриец, — надеюсь, впредь вы будете осторожнее. — Мистер О’Ши вывел девушек из столовой и воскликнул: — Вилка? Серьезно? Не могла просто сломать ему нос?

Тэя удивленно смотрела на него.

— Что? — спросил ее сандорриец.

— Вы не будете… То есть вы…

— А что я могу? — улыбнулся сандорриец. — Ударить его сам я не имею права, а ты, дорогуша, еще даже не зачислена, так что под устав Университета не попадаешь и имеешь право дубасить его сколько твоей душе угодно.

— Но почему вы не вмешались, если вы все слышали? — Тэя непонимающе смотрела на куратора.

— Я смогу что-то сделать только после официально поданной жалобы…

— Я подам жалобу! — гневно воскликнула Тэя.

— От потерпевшего лица, — тихо добавил О’Ши и перевел на Нейт извиняющийся взгляд, та кивнула и опустила голову.

— Она напишет! — Тэя отчаянно стремилась добиться справедливости.

— Она не напишет, — тихо сказал славный сандорриец, а Нейт покачала головой в подтверждение его слов.

— Но… почему? — Тэя переводила растерянный взгляд с одного лица на другое.

— Мисс Бакари — первая эсстингианка, принятая в Университет Пангеи, это «пробный шар», если все пройдет гладко, эксперимент перейдет в разряд практики, и девушки Эсстинга смогут обучаться здесь по специальной программе. Она немного сокращена, — пояснил мистер О’Ши. — Поэтому скандал сейчас совсем не ко времени, но полагаю, что над безопасностью придется еще поработать, — куратор ободряюще улыбнулся Нейт.

Тэя медленно кивнула, переваривая информацию.

— Вестники Возмездия? — по лицу сандоррийца скользнула лукавая улыбка.

Тэя неуверенно улыбнулась в ответ и пожала плечами, слова опять слетели с ее губ раньше, чем она успела их обдумать.

— Так, а теперь уводи ее отсюда, мне надо здесь все уладить и убедиться, что все видели одно и то же, — куратор передал юную эсстингианку в руки Тэи и направился в столовую.

— А в какой комнате она живет? — крикнула ему вслед девушка.

— Понятия не имею, ее только сегодня зачислили, но мы вроде решили, что рядом с тобой, дорогуша, вот и разберись там сама! — голос мистера О’Ши стих под сводами зала.

— Ладно, пойдем, посмотрим, где ты будешь жить, — Тэя направилась к своему общежитию и увлекла за собой Нейт.

Девушка была подавлена, и Тэя знала, почему. На заре становления миров, когда стали очевидны мутации уроженок Эсстинга, на планете появился один отвратительный миф, никто не знал, откуда он взялся, но нашлись те, кто беззастенчиво его использовали. Среди женщин Эсстинга ходили разговоры, что избавиться от проклятия преждевременного старения можно, переспав с «бессмертным» или «вечным», как условно называли уроженцев остальных пяти миров. Эсстингианки отчаянно искали близости с туристами, идя на различные ухищрения и унижения. Власти ничего не могли сделать с этим уродливым явлением, но к счастью, это продлилось недолго, через два-три года были получены подтверждения ошибочности этого убеждения, механизм преждевременного старения продолжал запускаться в предопределенные сроки. Репутации эсстингианок был нанесен тяжелейший урон, что уж было говорить о муках несчастных, когда после всего, через что им пришлось пройти, они увидели, что время к ним все так же безжалостно?!

И тут начался мрачный период, который вошел в историю Шести миров как «Эпоха Возмездия». Оказалось, что все это время власти Эсстинга не бездействовали, будучи бессильными перед отчаянными попытками своих прекрасных женщин остановить или отдалить неизбежное, спецслужбы собирали самые тщательные материалы на тех, кто решил воспользоваться несчастьем эсстингианок. По всем представительствам Пяти миров были разосланы специальные директивы, с самыми доскональными данными на каждого «туриста». Вслед за этим появились Вестники Возмездия, и тогда впервые начали пропадать люди. Благонравные отцы семейств, успешные бизнесмены, блестящие политики и обычные, ничем не примечательные, люди. А потом стартовал новый сезон в Колизее. Но это не были привычные постановочные шоу, именно тогда песок на арене впервые обагрился настоящей кровью. Бои «бессмертных». Эсстингианцы выходили биться за своих женщин. Сражения были жестокими и беспощадными. Короткая схватка и громогласное: «Убей!» Месть Эсстинга была ужасна и справедлива одновременно, остальным мирам было нечего сказать, они не могли оправдать опозоривших их мужчин и были вынуждены молча наблюдать.