Собственность сводного брата

— А если… — она сглотнула и прикрыла глаза. — А если я сама хочу? Хочу с тобой.

— Ну не знаю, ты ведь другого хотела. Фигурного катания, славы.

— Но мне все это будет не нужно без тебя, — она резко обняла меня, прижалась всем телом, словно боялась, что исчезну. — Возьми меня с собой. Возьми. Возьми.

— Уверена, малыш? Обратного пути не будет. Никогда.

— И не надо. Главное — с тобой. Всегда с тобой, — поцеловала она меня, и я буквально вжал ее в себя, а затем поднял на руки и закружил по комнате.

— Ты не пожалеешь, малышка. Никогда не пожалеешь.

Улыбнулся, поставил ее на ноги и дал рекомендации, что нужно собрать в рюкзак. Я до последнего боялся, что она передумает, но в назначенный час мы уже перелезали через ворота и бежали в сторону места, откуда я когда-то ее украл. Теперь мы бежали вместе. Она была со мной добровольно. И не было для меня большего счастья. Потому что теперь нас никто никогда не найдет.

Только почему же она так горько рыдает, словно страшиться того, что ждет нас впереди.

Глава 52.

Мы сели на попутку и смогли добраться до Бердска, где я снял номер. Мира смотрела свой сериал, пока я старательно влезал в разные финансовые системы и потихоньку сливал деньги на свой счет. Я хотел, чтобы мы поскорее уехали из России, потому что понимал, что рано или поздно Борис будет нас искать. Это неизбежно. Очнулся я, когда услышал шум воды в душе. Мозг отключился, в голове был только бесконечный писк , и я почти не глядя шел в сторону двери ванной. Стоило мне ее открыть, увидеть юное тело под тугими струями воды , как я окончательно потерял ориентиры в пространстве. В груди адски пекло, штаны разрывало, а руки требовали взять свое, то , что всегда принадлежало только мне. Я сначала даже не понял, почему щеку обожгло, не понял, почему Мира кричит мне в ухо, не понял, почему ее ногти врезаются в спину снова и снова. Мне просто нужно было это. Я слишком долго ждал, чтобы останавливаться , и ее возражения не имели значения. Ничего не имело значения, кроме полного восторга соединения двух любящих сердец и той кульминации, которую я в нее излил.

Только что-то было не так. В голове начало проясняться и тогда я открыл глаза. Взгляд Миры не был радостным, в нем была ненависть, обида, такая глубокая, что я сначала даже не понял. Потом только увидел, что на ней ничего нет, как и на мне.

Она толкнула меня. Раз, другой.

— Отпусти, прошу отпусти меня.

— Мира, я же, — даже сказать ничего не мог. — Я не понимаю, как это произошло.