Собственность Волка

— Я… я п-пон-нял, — заикается, и тянет руку, чтобы открыть дверь.

Мужчина вываливается на улицу, как только дверь открывается.

— Беги, беги сука! В следующий раз я тебя пристрелю, и рука моя не дрогнет, ты больше не отец Злате, — говорю громко, чтобы Заречный слышал каждое моё слово.

Глава 15

Злата

Потягиваюсь всем телом, и с губ срывается громкое шипение от острой боли в ноге. Зажмуриваю ещё закрытые глаза, прикусываю нижнюю губу, проглатываю вскрик. Уверена. Если бы мои глаза были открыты, то в них бы потемнело от болевых ощущений. Жду несколько минут, потихоньку приподнимаюсь на локти, приоткрываю глаза.

В комнате светло, шторы распахнуты, лучи солнца играют на противоположной от окна стене. Убираю с лица растрёпанные пряди волос, принимаю положение сидя, скидываю с себя тонкое одеяло. Взгляд упирается в перебинтованную ногу, в двух местах белоснежная марля бинта имеет алый цвет. Присматриваюсь повнимательнее, два кружка увеличивают свой радиус, грозясь полностью окрасить весь бинт.

— Ну, и как побег Злата? Удался? — бурчу себе под нос, — вот они последствия! Получите, распишитесь! — ругаюсь сама на себя.

Просовываю руку под колено раненой ноги, приподнимаю её и свешеваю с постели, вторую спускаю без помощи рук, её напрягать можно.

— Смехота! Попасть в зубы собаке, убегая от Волка! От монст…

Запинаюсь, не договариваю окончания слова. В памяти всплывает прошедшая ночь. Рука сама тянется к голове, пальцы касаются виска, которого ночью осыпали многократные поцелуи Акелы. Разве может человек быть таким сильным, безжалостным и одновременно таким ласковым и заботливым?

Судорожный выдох и глубокий вдох. Лёгкие наполняются запахом парфюма мужчины. Замираю на секунду, откуда он здесь, если в комнате я одна?

Наклоняю голову вниз, аромат становится сильнее. Пальцами прихватывая ткань пижамы на груди, притягиваю её к носу. Запах мужской туалетной воды, чётко бьёт в нос. Моя одежда пропахла его парфюмом, доходит до меня, когда он держал меня на руках, и вжимал моё тело в своё. Неожиданно для самой себя, прикрываю глаза и делаю жадный вдох, не дышу, наслаждаюсь. Мне нравится этот запах. А ещё мне понравились его крепкие объятия, особенно, как его руки трепетно поглаживали меня по плечам, и спине опускаясь к пояснице. Вспоминаю каждое прикосновение, успокаивающий шёпот его голоса, с губ срывается тихий стон.

Секунда. Широко распахиваю глаза, воровато осматриваю комнату. Сердце в груди грохочет, щёки и шею опаляет жар, по спине и рукам проносятся мурашки. Это, что сейчас было? Взрывается в голове. Облизала внезапно пересохшие губы, внутри всё горит.

Опускаю взгляд на ногу, то, что я вижу, окончательно приводит меня в себя. Пятна крови на бинте стали намного больше. Опираюсь руками о постель, слегка отталкиваясь от неё, поднимаюсь с кровати, делая упор на здоровую ногу. Тихий скулёж при первом шаге вырывается из горла. Не думала я, что будет настолько больно!

Мелким шагом дохожу до стены, опираясь об неё рукой, двигаюсь к двери. Путь занимает около минуты времени. На больную ногу практически не наступаю, только пальчиками касаюсь пола. Выхожу в коридор, он длинный, до лестнице на первый этаж далеко, понимаю, что путь будет долгим и болезненным. Даже не наступая на ногу, укус отдаёт болью.

Смотрю на комнату. Если вернусь обратно, то истеку кровью, она уже смочила весь бинт, и даже появилась тонкая струйка, что медленно стекает к пальцам ноги. Нет, мне нужен врач. Может позвать Акелу? Уже набираю воздух в лёгкие, чтобы громче позвать мужчину, да вот только запинаюсь. Становится неудобно и стыдно. Я не знаю его имени. А кричать «Акела» мой язык, почему-то не поворачивается.

Начинаю злиться от своего же замешательства. Либо зови Акелу, либо иди сама. Мысленно рычу, и снова набираю полные лёгкие воздуха.

— Акела! — с губ всё-таки сходит прозвище хозяина дома, да вот только, звучит совсем тихо.

Ладошкой бью по стене. Уже собираюсь, закричать во всё горло, как в голове появляется образ охранника.

— Шила-а-а! — кричу на весь дом, и замираю.

Вокруг снова тишина, которую разрушают быстрые шаги по лестнице. Если судить по топоту, в мою сторону движется не один человек. И я не ошибаюсь, когда вижу, что с лестницы, в коридор второго этажа, вваливаются две фигуры.

Оба мужчины быстро движутся ко мне. Первым идёт Акела, за ним Шила. Хозяин дома напряжён, его тёмный взгляд не сходит с моего лица. Он словно хищник мягкой поступью приближается всё ближе, заставляя меня жаться внутри.

— Что случилось Злата? — задаёт вопрос Акела.

В голосе мужчины нет мягкости, как это было ночью, он холодный, грубый. От такого тона по спине проходит мороз, а в горле что-то перехватывает, мешает ответить.

— Злата, я задал вопрос, — становится вплотную ко мне, берёт меня за плечи своими руками, заглядывает в глаза.

— Я… У мня… — мямлю, и не могу нормально сказать.

— Что у тебя? — его пальцы больно впиваются в кожу моих плеч.

— Рана кровит, — опускаю взгляд на ногу, и заодно прячу глаза, в которых появились слёзы.